"Андрей Дмитрук. Хозяева ночи (Повесть, фантастика)" - читать интересную книгу автора

сразу десяток <клоунов>; переворачивали оба этажа и все доступные подвалы,
затеяв войну. В ход шли самые разные виды <оружия>; особенно ценились
хорошо сделанные арбалеты и катапульты для метания камней... Разлетались
последние оконницы, гибли перегородки. Матери не успевали залечивать раны
и ссадины. Наиболее строгие отцы воскресили порку. Директор школы шумел в
райисполкоме, призывая отремонтировать особняк и вселить в него
учреждение... или хотя бы забить наглухо все окна и двери. Возможно, он и
добился бы своего - если бы не случилось одно событие...
Ребячье блаженство состояло не только в буйных играх. Дождавшись
темноты, <хозяева> дома собирались в маленьком актовом зале, садились на
пол, разжигали огонь в угловой печи, облицованной бело-синими старинными
изразцами с изображением парусников и пышных кавалеров... и до одури
пичкали друг друга жуткими историями. В ход шли и волшебные сказки, и
кочевавшие по городу обывательские слухи о колдовстве цыган, гадалках или
ведьмах; и собственные щедрые измышления с оживающими мертвецами,
зачарованными кладами, нечистой силой... Эти разговоры, доставлявшие их
участникам острое, ни с чем не сравнимое наслаждение, продолжались за
полночь, а то и до рассвета. Ни искать своих отпрысков, ни карать их за
позднее возвращение родители тогда не считали нужным: <куда он (она)
денется: добро бы что путное, а это несчастье не пропадет...>
Должно быть, в одну из таких ночей, когда пацаны и девчонки, слушая
очередную, тут же родившуюся небылицу о вампирах и черной руке, которая
стучится в окно, вздрагивали от каждого шороха, от каждого трепета бликов
и теней, от каждого волнения парусов паутины в углах под потолком, - в
одну из таких ночей и произошло то самое.
Увы, никого из свидетелей ни на улице академика Грабовского, ни в
окрестных кварталах уже не найдешь. Жизнь раскидала по свету. А их друзья
детства, папы и мамы нынешних ребят Шалашовки, знают о невероятном событии
лишь по пересказам.
То ли сверкнули в дверном проеме круглые, поболее совиных, глазища;
то ли кто-то ловкий, темный нечеловечьими мягкими прыжками пронесся через
комнату, а может быть, и одно произошло, и другое, и еще что-нибудь
особенно жуткое третье - но только предрассветную Шалашовку огласили дикие
ребячьи вопли. Участники собрания посыпались прямо со второго этажа, и
будущий помощник прокурора республики Петр Приходько, не разбирая дороги,
проломил забор чужой усадьбы, застрял и барахтался, трубно ревя, пока его
не освободил и не выдрал хворостиной разбуженный домовладелец.
С тех пор прекратились баталии в особняке. Дети больше не приносили
оттуда ссадины или расквашенные носы; родители успокоились; директор школы
не распинался перед районным начальством - о доме напрочь забыли.
А между тем тридцать четвертый номер, как никогда, приковывал
внимание подростков. Стало ясно даже самым легкомысленным: там обитают
таинственные существа! В этом сходились все; но мнения по поводу природы
страшилищ были самые разные. Некоему эрудированному старшекласснику
удалось убедить многих, что домом завладели морлоки - полуразумные
твари-людоеды из романа Уэллса <Машина времени>. Все вроде бы
соответствовало: ночной образ жизни, огромные глаза, ловкость, бесшумные
движения... Наверное, писатель не просто выдумал их, а видел или хотя бы
слышал о таких! Трусливые перестали и приближаться к особняку. Из числа
смелых выделилась группа <охотников>, решивших во что бы то ни стало