"Андрей Дмитрук. Следы на траве (Повесть, фантастика)" - читать интересную книгу автора

сведений: например, представляя человека, показывают его лицо отдельно во
весь экран, а настроение того или иного события подчеркивают
соответствующей музыкой... Депутаты народного собрания принимают закон об
уменьшении срока условного гражданства. Что бы это значило?.. Хотя не
столь уже и важен смысл закона. Главное, что здесь правило народное
собрание. Спокойные, славные лица мужчин и женщин, у большинства -
длинные, до плеч волосы; светлые летние блузы, смело открытые платья,
никакого официоза, стянутых галстуками шей... Неторопливо поднимаются руки
- закон прошел, выборным магистратам остается лишь принять его к
исполнению... Следующий эпизод: занятие йогой в детском саду... Достижения
селекционеров-овощеводов... Публичное состязание поэтов... Ближайшая
премьера оперного театра. Батюшки! "Парсифаль" Вагнера! А декорации какие
богатые, и актеры молоды, красивы, вдохновенны!..
А это что? Ну-ка, ну-ка, внимательнее, разведчик... Колонна
грузовиков входит в приморский город - двадцать, тридцать, сорок машин...
Они неимоверно грязны: они надсадно кашляют и бренчат, будто наполненные
доверху железным ломом. Над каждым грузовиком колышется брезентовая будка,
истрепанная, как парус корабля, совершившего кругосветное плавание.
Передняя трехосная громадина, оглушительно чихнув, останавливается,
ее окутывает сизый дым. Водитель, краснобородый богатырь, несмело
спускается по лесенке из кабины; потоптался на местечке, точно удостоверяя
кривыми ножищами в пыльных сапогах прочность мостовой, - и побежал
ссаживать с кузова свою многочадную семью...
Взобравшись на кровлю электромобиля, держа в руках мегафон,
новоприбывших поздравляет член городского совета, высокий смуглый старик,
похожий на индийского факира. Старик говорит о счастье быть свободным
гражданином свободного сообщества; о том, что после недолгого срока
условного гражданства переселенцы из Асгарда станут полноправными
горожанами. Они получат земельные участки, строительные материалы, а далее
- лишь от собственного трудолюбия приезжих зависит, насколько удобными
будут их жилища, обеспеченными - семейства...
- Так, господа клансмены, достойные отцы! Вот все и встало на свои
места, - громко произнес Валентин, останавливая проектор.
Значит, вероятно, еще до создания Улья был раскол в единственном
городе планеты. Уходили из Асгарда те, чью свободолюбивую душу не
устраивали жесткая власть "Стального ветра", его пустая вычурная
словесность. Те, кого не вдохновляли лозунги, многопудовые скульптуры и
недреманное око "любимых сыновей" за спиной. Уходили, селились на Южном
Роге, может быть, еще где-нибудь, по-своему устраивали жизнь. И побежали
по холодной Вальхалле слухи о беспечальной земле, и встрепенулась
надежда... Но клан не захотел разброда и шатания умов. Надо полагать,
первая партия ракет с ядерными боеголовками были изготовлены отнюдь не для
штурма силовых полей Улья, которого еще не существовало; ракеты ударили по
"раскольникам"...
Валентин случайно взглянул на панель из некогда полированного дерева
под окошками кинобудки - и почти без удивления, как нечто само собой
разумеющееся, увидел там глубоко процарапанный знак "лежащей восьмерки".
Его, Лобанова, и Уве Бьернсона условное детское обозначение,
старый-престарый "пароль".
...Они нашли запертую комнату. Рассудив, что она должна быть почище