"Андрей Дмитрук. Следы на траве (Повесть, фантастика)" - читать интересную книгу автора

- Прекрасная идея, - кивнул Валентин. Безошибочное чутье подсказывало
ему, что он больше никогда не увидит своего ближайшего друга, но Лобанов
не выпускал чувства на поверхность, чтобы Уве, сильный в биосвязи, не
прочел их. - Кажется, с детства не ел такого...
Бьернсон снял руки с его плеч - и вдруг украдкой, быстро начертил в
воздухе "горизонтальную восьмерку", знак бесконечности. То был их с
Валентином заветный, принятый в детстве тайный пароль.
- Береги себя, старый! - не утерпел Лобанов. Голос его предательски
дрогнул.
- Чтоб ты не сомневался...
И вот уже проникатель Уве Бьернсон, подарив всем, а прежде всех -
любимому другу неподражаемую свою улыбку, чуть смущенную, ясную улыбку
воина и ребенка, - проникатель Бьернсон шагает прямо в сгущающийся
вихревой конус прокола, в круговерть холодного света, в ничто...


IV

Кабинет Алии Месрин по прихоти начальницы Станции представлял собою
поляну в тропическом лесу, где среди лиан бились живые радуги попугаев и
бродили венценосные журавли. Сама Алия восседала в уютном изгибе
гигантского корня, Лобанову же предложила массивный пень у ручья.
Год назад Алия в очередной раз сменила свою внешность. Теперь она
была невысокой брюнеткой южноазиатского типа - смуглая, губастая, с
жестковатыми смолисто-черными волосами. Хотя Валентин знал Алию давно и
отношения их когда-то были куда более нежными, чем теперь, - сейчас он не
переступал границ деловой встречи.
- Дело не в прочности кокона, - говорила хозяйка кабинета. - Там
что-то другое, невообразимое, вывернутое! Безумно искаженные законы
природы. Может быть, кокон не защитил, а раздавил Бьернсона... Среди моих
предков были казахи, в их легенде есть такая страна: Барса-Кельмес.
Пойдешь - не вернешься...
Валентин печально кивнул.
Уве Бьернсон не вернулся, хотя, ожидая его, обратный тоннель открыли
без малейшей заминки. Открыли - и держали в двадцать раз дольше
положенного, высосав чуть ли не всю наличную энергию Кругов, остановив
многие работы на Земле. Уве не вернулся, несмотря на то, что
энергетический кокон, защищавший его, считался практически неуязвимым. В
приемном круге не возникли ни мертвое тело проникателя, ни самый малый
предмет из его экипировки. Неужели сам не захотел возвращаться? Молочные
реки, мармеладные берега...
О ком угодно можно было так подумать, только не об Уве Бьернсоне.
Лобанов знал его всю жизнь - медлительного, сентиментального добряка.
Без всякого аутотренинга, от природы Уве был храбр, наивен и бесконечно
надежен. В его присутствии Лобанов казался себе неискренним и хитрым.
Валентин вспоминал, как еще в учебном городе, на экзамене по экологии, они
вместе сажали цепкие, выносливые акации на песчаной планете Хаммада. В
ладонях Уве Бьернсона саженец выглядел тоненькой зеленой свечой.
- Ты согласен со мной? - нетерпеливо спросила Алия.
- В общем, да.