"Андрей Дмитрук. Следы на траве (Повесть, фантастика)" - читать интересную книгу автора

руками, а сами остаться в стороне? Пусть, мол, земляне или их ученики за
нас гибнут, а мы дождемся радостного дня и стройными рядами войдем в
царство свободы - так, что ли?
Он перевел дух - и вдруг, неожиданно для себя самого, отважно хлопнул
рюмку, зажевал соленым огурцом. Длинноносый Кабрера переглянулся с Георги;
тот слегка пожал плечами, и Кабрера любезно сказал Паулю:
- Извините нас, но... брат Мариан оставил по себе такую память, что
нас всех до сих пор лихорадит. Вы должны понять...
Пауль кивнул. Он хорошо знал своего предшественника в Нижнем городе,
также бывшего трутня, окончившего учебу на год раньше. Чистый человек был
Марек Соучек, романтик до мозга костей - жить бы ему в Кругах Обитания,
среди себе подобных... Обаятельно улыбаясь, входил он в портовый притон
Нижнего города или в гвардейскую казарму. Входил и начинал говорить... С
ним случилось то, чего следовало ждать от Вальхаллы, от мира, где царят
неврастения, пьяная тупость, бешеная первобытная злоба. Пусть
отцы-патриархи обещали не препятствовать агитации - это было одним из
пунктов союзного договора, - оставалась жуткая уголовно-торгашеская стихия
и фанатики-сектанты. Мариан отправился проповедовать в подвал, где
собирались гангстеры Нижнего. Услышав, что им предлагают строить мир
общего равенства, где каждому доступно любое богатство, "крестные отцы"
приняли свои меры. Агитатора привязали за ноги к автомобилю и долго
волокли по улицам...
- Да, я понимаю, - сказал Пауль. - Но поверьте, что случай с...
братом Марианом нас многому научил. В том числе и предусмотрительности.
- Ну ладно, давайте к делу, - сказал Кабрера. Пауль немало удивился:
весь облик интеллигентного истопника обрел достоинство и даже благородство
- не скажешь, что несколько минут назад сидел возле стола потухший,
сломанный пьяница, катал хлебные шарики. - Какая у вас программа, с чего
начнете?
- С начала, - усмехнулся Пауль, глядя, как Михай откупоривает
бутылку, и думая о том, что запах нового пойла не столь отвратителен, как
сивушный смрад прежнего. - Нам сейчас важно добиться, чтобы не единицы, а
как можно больше людей побывало в Вольной Деревне, на Земле...
- И ниспроверглось в ад кромешный! - сказал из угла тонкий сипловатый
голос - ни мужской, ни женский. Проснувшись, сидел на постели неизвестный
Паулю тщедушный мужичонка, в комбинезоне трудармейца низшего разряда,
почти лысый, обросший цыплячьим пухом вместо бороды.
- Заблудшие! - прокричал мужичонка, потрясая изуродованным
указательным пальцем. - Ибо как еще назвать тех, кто по своей воле
радостно бежит в пасть диаволову?
- Значит, ты сюда пришел? - вдруг с холодной яростью, абсолютно
трезво спросила Эдит. - Ты хотел первым увидеть проповедника; ты ходил за
мной, как теленок за маткой, и просил показать его, - а теперь сначала
спишь, как скотина, когда он приходит, а потом блюешь на него своей
желчью?
- Я пришел свидетельствовать во славу божию, ибо знал, что увижу
посланца сатаны! - выкатывая бесцветные глаза, свирепо просипел в ответ
мужичок. Остатки волос его встали дыбом; он казался Паулю смешным и
жутким, как цапля в вольере, когда она ни с того, ни с сего начинает
топорщить перья и раздирающе кричать.