"Андрей Дмитрук. Улыбка капитана Дарванга (Авт.сб. "Ночь молодого месяца")" - читать интересную книгу автора

равнодушием: работа как работа, "гробы", "жестянки", еще целоваться с
ними... Над юношей посмеивались, даже пробовали стыдить. Дарванг
отмалчивался. Лишь кофейными глазами остро сверкал исподлобья. Никто не
видел его улыбающимся.
Вторым, более совершенным и "малолюдным" бомбардировщиком лейтенант
Дарванг уже командовал, у него появилось двое подчиненных. Когда самолет
списали, чудак исчез на три дня, вернулся буквально истощенный горем,
стойко выдержал наказание (впрочем, на слишком суровое) и чуть не подал в
отставку, узнав о своем назначении на новейший "супер"...

Если теряешь любовь -
Даже намек на возможность новой
Горше самой потери...

В конце концов Кхена оставили в покое. К нему установилось
полунасмешливое-полувосхищенное отношение - божок и шут одновременно...
Так сорванцы-одноклассники выделяют тихоню-отличника, который, конечно, с
придурью, но парень добрый и "не выдаст".
А последняя, нынешняя машина стала для Кхена, если можно так
выразиться, любовью всей жизни. Прежде всего потому, что этим
бомбардировщиком, до предела нашпигованным автоматикой, Кхен управлял
один. Без товарищей по экипажу с их оскорбительным пренебрежением и
шуточками. Он был безраздельным владыкой двух небольших, но изумительно
мощных турбин, усиленной бомбовой начинки и стройных ракет под крыльями.
Хозяином бустеров, противорадарного слоя, курсового компьютера, системы
лазерного наведения и еще многих чудес.
Да что говорить - самолет мог внушить восторг одним внешним видом:
иглоклювый красавец с треугольным крылом во всю длину тела, изящный, как
белый журавль...


Перевалив острые пики внешнего хребта с вечной синью над сахарной
белизной, Кхен снова окунулся в унылое море туч. Снизил машину до самого
плато. На каменном острове собирали кукурузу.
Земля здесь не была нарезана лоскутами, ибо принадлежала кооперативу.
Вдоль края полз на косолапых гусеницах диковинный плоский трактор
величиной с добрую железнодорожную платформу. Сбоку к нему прилепилась
явно чужеродная хлипкая кабинка. Верзила волок за собой широченный веер
техники; ему явно было достаточно трех ходок, чтобы очистить все плато.
Кхен свернул шею, оглядываясь... Ах, вот оно в чем дело! Ну конечно же,
танк! Все очень просто: с тяжелого современного танка сняли башню,
ободрали панцирь и... передали обезвреженное чудовище кооперативу!


Того-то и боялся капитан. Потому и слушал, еле сдерживая обморочную
тошноту, выкрики растерянного комполка. "День, которому не было подобных в
истории"; "Солдаты выполнили свой долг перед человечеством"...
Нет, капитана Дарванга мало беспокоил военный престиж королевства. А
также возвышенные соображения, заставившие монарха сначала сказать "и
маленькая держава может стать великой", а затем уморить голодом тысячи