"Андрей Дмитрук. Аурентина (Цикл "Летящая" #1)" - читать интересную книгу автора

но даже приближаться к планетам. Впрочем, от звездолета требовалось только
подойти к объекту и лечь на дальнюю орбиту: для исследований были
приторочены к "гирлянде" обычные атомные ракеты.
Как водится, несколько видных ученых немедленно выступили с
восторженными заявлениями, из коих явствовало, что данная система
звездолета является идеальной потому-то и потому-то (следовали формулы) и
в ближайшую тысячу лет может претерпеть лишь частные усовершенствования.
В трех первых, очень близких релятивистских полетах участвовали только
автоматы. "Сжатие" пространства-времени для летящего корабля, возрастание
массы - все эти отвлеченные физические категории были воплощены
экспериментально. Затем состоялся полет одиннадцати человек в сторону
Проксимы Кентавра, достаточно удачный, но, увы, немного прибавивший к
сообщениям автоматов. По трассе в четыре световых года было невозможно
вести корабль с субсветовой скоростью; звездолеты тех лет разгонялись
крайне медленно... Значит, не произошло главное испытание, проверка
реакций человека на максимальные релятивистские эффекты.
Еще до возвращения экспедиции с пустынных планет Проксимы были
закончены расчеты путешествия к белой звезде, от которой поступали некие
осмысленные радиосигналы. С предельным ускорением, какое выдержат
космонавты в течение долгого времени, корабль разгонится до околосветовой
скорости и пройдет путь до звезды за четырнадцать собственных лет.
Именно для этого рейса, вызвавшего бурную полемику как в ученых кругах
("безумная авантюра", "жертвоприношение"), так и среди широких слоев
населения ("забрать у Земли столько энергии!"), был построен суперсветолет
"Титан", стокилометровым зеркалом и добавочными баками антивещества
превосходивший своего "кентаврианского" собрата, как кондор ласточку.
Добавочное топливо предназначалось также и для регулярных радиопередач, в
то время как другие светолеты имели возможность послать сигналы дальней
связи только ограниченное число раз за весь полет.
И "Титан" говорил с Землей. На протяжении многих десятилетий
рассказывал обо всем, что творилось на его борту. Полустертые межзвездным
шумом сигналы складывались в страшные своим лаконизмом рапорты - о том,
как на околосветовой скорости любая пылинка, летящая навстречу, устраивает
мощный взрыв на броне, как растет поток заряженных частиц, проникающих
сквозь поле, и поднимается радиация в жилом корпусе; как возросшая масса
тел заставляет экипаж постоянно лежать в ртутных ваннах; как медленно
умирают раненые или облученные космонавты, и никто не в силах сдвинуться с
места, чтобы им помочь... Многие сообщения были бесценными для науки, но
страдания экипажа "Титана" лишали спокойствия всю Землю. И мало-помалу
строители звездолетов сворачивали с привычных инженерных путей...
На пятьдесят восьмом "земном" году полета передачи прекратились
навсегда. "Титан", грандиозный, как ни одно из сооружений в истории
цивилизации, овеянный более трагической славой, чем корабли полярных
первопроходцев или венерианские десанты, окончательно ушел в темноту, в
небытие, может быть, не являвшееся смертью, но равное ей.
Но Земля, до сих пор старавшаяся подбодрить своих героев и мучеников,
все-таки послала пропавшему кораблю еще одно, радостное, сообщение.
После ухода "Титана" состоялось еще несколько аннигиляционных
перелетов, две или три катастрофы - и эпоху релятивизма окончательно
назвали "несостоявшейся". Попросту никто не желал идти на десяти- или