"Андрей Дмитрук. Доброе утро, химеры! (Цикл "Летящая" #2)" - читать интересную книгу автора

заскрипел голос Куницына, и певуче согласилась Тосико йоцуя:
- Да, скорее всего родственная тупиковая ветвь, аналогичная нашим
гориллам... А может быть, иной вид?
Значит, над "лесом" уже кружили гравиходы с телелокаторами. Но те, кто
сидел там у экранов, явно не понимали того, что вдруг с потрясающей
ясностью сообразила Виола. И Рагнар с обвившейся вокруг него Наилей тоже
ничего не поняли; даже тогда, когда рванулся со спины великана детеныш, но
не взлетел - что-то держало его намертво, он весь переливался огнями и
бился, как бабочка в руке... И другие забились, пытаясь оторваться, но не
смогли, и все вдруг обмякли, стали плоскими и на глазах побелели.
И тогда, глядя на вялые, растекшиеся, как медузы на воздухе, тела
детенышей, Виола вдруг ощутила, что они мертвы. Мертвы, бедняги, пионеры,
усталая молодежь, с радостью устремившаяся на спину "старика",
приманившего ее знакомыми сигналами дома и уюта...
Бедные малыши.
Зло многолико и неожиданно, особенно на путях поиска.
Очевидно, придя к тем же выводам, что и Виола, крикнул с гравихода, как
ножом по ржавому железу процарапал, Куницын:
- Ах ты, пакость!
Несколько новых маленьких летунов, радостно трепеща, опустились на
гостеприимную спину.
Но для Виолы было достаточно крика Алексея Сидоровича; она точно знала,
что бы сделал Алексей Сидорович после крика "ах ты, пакость", если бы
оказался рядом, что бы он сделал даже с опасностью снова обгореть заживо.
И Виола без колебаний вырвала из кобуры пистолет-парализатор, предписанный
к ношению на планетах, где предполагается разумная, но незнакомая жизнь.
Ей теперь было наплевать на электрические железы, на гамма-лучи, на
ультразвук и магнитное поле, на все, что могла выбросить из себя эта
пакость.
"Не тронь его, всех нас погубишь!" - в самую барабанную перепонку
завопил Рагнар, больно хватая за плечи. Наиля с неожиданной силой
отшвырнула его на ближайший ствол.
Виола выстрелила, закусив губу. Тварь задрала и опустила передний край.
Огромная волна прошла по всему ее телу, испуганно взлетели малыши,
отрываясь от сразу ослабевших спинных присосков. Стоя перед пляшущим
маслянистым грибом, перед живой многотонной медузой, то обнажавшей, то
прятавшей в конвульсиях клубок чудовищных щупалец под животом. Виола
стреляла до тех пор, пока тварь не утратила способность двигаться и мозг
ее не оцепенел...
А тогда, убедившись в своей победе, облегченно залилась слезами. Наиля
попыталась погладить - резко отбросила ее руку. Ревела вволю, во весь
голос - нужды нет, что слышал весь экипаж "Перуна", - ревела, срывая разом
и преодоленный ужас, и досаду на неудавшийся Контакт... С детства так
сладко не выплакивалась.
Опять коснулось что-то воротника... Она резко, со злостью обернулась.
Кругом, словно в изумлении, причудливо изогнулись "полипы". С неба
празднично сияли лучи прожекторов, держа в перекрестии поляну с людьми и
парализованным хищником, а на плече Виолы лежала, волнуясь перепонками и
часто дыша пушистой спиной, маленькая универсальная химера.