"Андрей Дмитрук. Посещение отшельника" - читать интересную книгу автора

тем, что живет отшельником. До торжественного вечера в Центре Витала
оставалось еще восемь часов; полет на гравиходе был прогулочным - почему бы
не позавтракать и не пообедать в усадьбе?
Острый глаз Элины усмотрел с воздуха круглое озеро в лесу и весельную
лодку на нем. Греб мужчина; широкополая шляпа женщины, сидевшей на корме,
сверкала, как солнечный диск.
- Неужели и озеро ваше?
- Во всяком случае, пока что никто на него не претендует.
- А в лодке?
- Мои дети.
- Они приезжают к вам из города?
- Нет, живут со мной. Осуждающе поднялась бровь, но Элина помедлила
отвечать, поскольку хозяин явно уходил от темы, разговор о детях был ему не
слишком приятен. Она еще раз окинула взглядом диковинную обстановку, как бы
вписывая в нее Андрея Ильича с его чудачеством: струганные столбы веранды с
гирляндами сухого прошлогоднего перца, фигурные - ферзями - столбики ограды,
паутинный угол под потолком, выгоревший ситец занавеси и за ним темная
кухонька, поблескивающая перламутром мелких стекол огромного буфета,
пахнущая сырой гнилью и яблоками, старым деревом, стеарином.
И все-таки, привыкнув к безнаказанности, она не удержалась и высказалась
укоризненно:
- А по-моему, все-таки нет ничего лучше города. Пусть он и суматошный,
черствый, но это настоящая жизнь, полнокровная, не сюсюкающая. Город
выковывает. - Ее ноздри на миг страстно раздулись и опали. - И меня он
выковал. Я всегда работала на износ, иногда прямо навзрыд плакала, хотела
все бросить, а потом понимала, что не могу иначе. Без этих чашек кофе,
которые пьешь, обжигаясь, где-нибудь между линейным лифтом и круговым
экспрессом...
"Может быть, вы лишили своих детей чего-то очень важного?" - спросил
прищур актрисы.
"Не судите поспешно", - ответила уклончивая улыбка Ведерникова.
...Да, да, это я хорошо помню, Элина Максимовна, тридцать лет назад. Как
вы бегали. Не ходили, а именно бегали, и никогда у вас не было для меня
времени. Или не только для меня? Не берусь решать, я тогда ровным счетом
ничего о вас не знал, доходили какието сплетни, да о ком из популярных
актеров не болтают? Вы стремились ничего не упустить, во всём участвовать:
витал, психофильмы, телевит, живой театр - заполнили собой целую эпоху.
Понятно, что такая расчетливо-безумная трата жизни возможна только в городе.
В иной среде вы бы просто перестали быть самой собой. Быть собой? Перестали
быть, хотел я сказать. Вероятно, любое, самое правдивое сообщение о вашей
интимной жизни все равно сплетня, ложь по существу. Ну и что, если вы
разошлись с одним мужчиной - громкое имя - и сошлись с другим - еще более
громкое? Ведь это для вас так малосущественно. Я думаю, вас интересует
по-настоящему только один мужчина. Имя ему миллиард. Тот самый, для которого
вы давно стали символом горожанки: раскрепощенной, но глубоко чувствующей,
немного слишком деловитой, однако ранимой и в общем не очень-то счастливой.
И все это при вашей красоте. Ну разве не о такой подруге мечтает миллиард,
устанавливая ваши фотоскульптуры в квартирах, лабораториях, салонах
звездолетов. О искусительница, отдающая себя всем и никому!
Единственное место, где я вас мог поймать, - живой театр, смешное