"Сергей Дмитренко. Через горизонт" - читать интересную книгу автора

высокого порядка, чем та, которая известна человечеству.
Так кто же ты, Лео?

ЧТО МОЖЕТ БЫТЬ ЛУЧШЕ ПЛОХОЙ ПОГОДЫ

Моя новая жизнь с Лео резко отличалась от моей сонной и размеренной
прежней жизни. Я познакомился с массой новых людей и все благодаря моему
зверю. Оказывается половина Парижа гуляет с собаками. Раньше я совсем не
замечал этих людей: почти вся моя жизнь проходила или на работе, или дома,
или в машине. Вечно приходилось спешить, очень редко можно было
остановиться, взглянуть по сторонам, подумать о чем-то отвлеченном -
ежедневные проблемы все собой заслоняли. С появлением Лео все круто
изменилось. Я стал более часто бывать на улицах города и с большим
удивлением узнал о существовании огромного мира прекрасных парков, милых
небольших скверов, этих удивительных оазисов, чудом существующих в самом
городе, и которых я раньше никогда не замечал.
В вечерние часы я любил не спеша бродить со своим мохнатым другом по
узким, покрытым выщербленным старым камнем, улицам древнего города, вдыхать
аромат старины, которым был пропитан каждый камень его мостовой, каждый
валун в огромных, поросших мхом, старых стенах. Особенно нам было хорошо в
дождливые ненастные дни, когда толпы туристов предпочитали сидеть в тепле за
стаканом вина. А вокруг висела густая пелена тумана, воздух был густым и
влажным, и солнце словно бы умерло навсегда.
Мы были предоставлены сами себе, редко нам попадался в этом районе
спешащий человек: ведь здесь, в старом районе города, практически не было
жилых домов, а только магазины, сувенирные лавки и небольшие кабачки.
Торопливой бесплотной тенью мелькал он перед нами, спеша укрыться от
непогоды.
Конечно, была и отрицательная сторона таких путешествий: Лео приходил
домой мокрый и грязный, и мне приходилось отмывать его в ванне, да и сам я
забрызгивался почти до спины. Но это были все мелочи, с которыми можно было
мириться ради наших вечерних путешествий.
Расплывались тогда в густом тумане квадратные башни собора Нотр-Дам,
возникали и пропадали арки старинных мостов на Сене и лишь угадывались
готические шпили старинных соборов на берегах реки - все тонуло в сером
тумане, даже неожиданный одинокий звон колокола, проплывающего по реке
судна. И мне казалось, что я переношусь в совершенно другую эпоху. Закрыв
глаза можно было услышать ржание лошадей, стук их копыт по неровной
мостовой, звон шпаг, задиристую брань дерущихся, перестук колес проносящейся
на большой скорости кареты, где за шелковыми занавесками угадывался силуэт
прекрасной дамы. А иногда из дождливого тумана проступала фигура человека,
тащившего за собой на тонкой цепочке розового омара. Он что-то бормотал про
себя, пошатываясь пьяной походкой, проходил совсем рядом, так близко, что я
чувствовал запах ароматного вина, которым он был пропитан, и слышал, как он
бормочет стихи на странном французском. И тогда уже совсем нельзя было
понять грезы это или явь, где и когда я нахожусь, звуки замирали, и я словно
проваливался в какую-то временную яму, из которой меня резко вырывал близкий
гудок автомобиля или громкий смех заблудившихся туристов.
A иногда наш поход заканчивался в каком-нибудь полупустом в это время
кабачке, где я заказывал стаканчик джина "Гордон" и сидел, потихоньку