"Александр Дмитриев. Под Опалой, на Большой " - читать интересную книгу автора

с тундры. Мяса много брать не буду, чтобы не тащить много по кочкарям.
- Ты еще убей его, - сказала Лариса.
- Как получится, - сказал он и попросил: - Ларчик, принеси, пожалуйста,
с подоконника на кухне зажигалку и открытый "Беломор". И коробок спичек, на
всякий.
Пока она ходила на кухню, он надел куртку "Аляска" и черную вязаную
шапочку. Засунул принесенные женой курево и "огонь" в карман куртки, поднял
с пола рюкзак и надел на плечи, Лариса помогла ему расправить лямки.
Повернулся к жене, внимательно посмотрел в печальные глаза.
- Не волнуйся, - только и нашел что сказать. - Все будет хорошо.
- Давай, не задерживайся. Я буду ждать. - Она подставила ему губы для
поцелуя.
Он коротко, но нежно поцеловал ее и подмигнул обоими глазами:
- Пожелай мне.
- Желаю, - ответила она.
Он подошел к двери, поднял "собачку" и, повернув ручку замка, открыл
дверь. Перешагнул через порог. Сзади услышал:
- Иди, я закрою.
Не оборачиваясь, он стал спускаться по ступенькам вниз, спиной чувствуя
взгляд жены. Но вот дверь хлопнула, и он, миновав еще два лестничных
пролета, открыл дверь подъезда и вышел в прохладный густой мрак камчатского
утра.

2

Минут через сорок он уже был на тундре. Светать начнет где-то через
полчаса, а через час уже совсем рассветет. За это время надо уйти подальше
от дороги, в глубь тундры.
Тундра - это огромная пустынная равнина, испещренная кочкарником,
покрытым лишайником, ягелем и стелющимися, как плющ, ягодниками. Поэтому в
хорошую погоду человека хорошо видно за несколько километров. Деревца, типа
хиленькой ивы или чахлой каменной березы, высотой не более двух метров и
искривленной так, словно всю свою жизнь она страдала жесточайшим
ревматизмом, попадаются здесь очень редко - может быть, одно на пяток
квадратных километров. Единственное естественное укрытие здесь - это редкие
островки шеломайника, травы в рост человека и выше, встречающиеся в
небольших низинках, где почва повлажней. На другой, южной стороне дороги, в
пойме реки Большой тундра другая. Там нет кочкарника, густая трава доходит
до колена, но почва болотистая, зыбкая. По такой тундре нужно только идти
или хоть как-нибудь, но двигаться, хотя бы просто переминаясь с ноги на
ногу. Если там постоять без движения с полминуты, можно оказаться по пояс в
ледяной воде. Земля в тех местах в буквальном смысле уходит из-под ног, в то
же время оставаясь на месте. Там тундра не засасывает, как трясина в болоте,
она, прогибаясь под тяжестью, топит свою ношу. Но в те места Сергей ходил
редко - только когда хотелось пернатой дичи на стол (утка, большими стаями
садящаяся отдохнуть на водную гладь реки Большой с тихим, спокойным
течением, представляет из себя идеальную мишень) да за клюквой, которой там
в изобилии.
В этой же стороне абсолютно сухо. Лишь в редких распадках бывает сыро,
когда в остающиеся после ходока следы медленно просачивается вода и так