"Анатолий Днепров. Крабы идут по острову" - читать интересную книгу автора

перемещения механизма была настолько неопределенной, что мне вначале
показалось, что он движется к воде. И только тогда, когда он коснулся
лапами воды, круто развернулся и быстро двинулся к инженеру, я бросил
поклажу и побежал вперед.
"Ихтиозавр" остановился над Куклингом и немного присел. Я заметил,
как концы его длинных щупалец зашевелились в песке, прямо возле лица
инженера.
В следующее мгновение там, где, только что был песчаный холмик,
вдруг вздыбилось облако песка. Это Куклинг как ужаленный вскочил на
ноги и в панике рванулся от чудовища.
Но было поздно.
Тонкие щупальца прочно обвились вокруг жирной шеи инженера и
потянули его вверх, к пасти механизма. Куклинг беспомощно повис в
воздухе, нелепо болтая руками и ногами.
Хотя я ненавидел инженера всей душой, тем не менее я не мог
позволить, чтобы он погиб в борьбе какой-то безмозглой металлической
гадиной.
Недолго думая, я ухватился за высокие клешни краба и дернул их изо
всех сил. Но это было все равно что повалить глубоко забитую в землю
стальную трубу. "Ихтиозавр" даже не шевельнулся. Подтянувшись, я
взобрался ему на спину. На мгновение мое лицо оказалось на одном
уровне с искаженным лицом Куклинга. "Зубы! - пронеслось у меня в
сознании. - У Куклинга стальные зубы!.. Так вот чем весь ужас!"
Я изо всех сил ударил кулаком по блестевшему а солнце
параболическому зеркалу.
Краб завертелся на одном месте. Посиневшее лицо Куклинга с
выпученными глазами оказалось на ровне пасти-мастерской. И тут
случилось страшное.
Электрическая искра перепрыгнула на лоб инженера, на его виски.
Затем щупальца краба внезапно разжались, и бесчувственное грузное тело
творца железной чумы грохнулось на песок.

* * *

Когда я хоронил Куклинга, по острову, гоняясь друг за другом,
носились несколько огромных крабов. Ни на меня, ни на труп военного
инженера они не обращали никакого внимания. Я завернул Куклинга в
брезентовую палатку и закопал посредине острова в неглубокую песчаную
яму. Хоронил я его без всякого сожаления. В моем пересохшем рту трещал
песок, и я мысленно проклинал покойника за всю его гадкую затею. С
точки зрения христианской морали я совершал страшное кощунство. Не
знаю, сколько я пролежал на берегу, часами смотря на горизонт в ту
сторону, откуда должна была появиться "Голубка". Время тянулось
мучительно медленно, и беспощадное солнце, казалось, застыло над
головой. Иногда я подползал к воде и окунал в нее обожженное лицо.
Чтобы забыть чувство голода и мучительной жажды, я старался думать
о чем-нибудь отвлеченном. Я думал о том, что в наше время многие умные
люди тратят силы своего разума, чтобы сделать подлость другим людям.
Взять хотя бы изобретение Куклинга. Я был уверен, что его можно было
бы использовать для благородных целей. Например, для добычи металла.