"Анатолий Днепров. Лунная соната ("Знание - сила", 1962, N 6)" - читать интересную книгу автора

- и тогда, когда, как сегодня, над ней перелетали посвистывающие птицы, и
когда по капюшону моего плаща барабанил осенний дождь, и когда из-за
холмов на нее гурьбой выходили мальчишки и усердно стучали лыжами об
асфальт, чтобы сбить снег...
Мимо меня промчался автобус и кто-то, наверное Галя Войн, высунув
голову в окно крикнул:
- Владо, не заблудись!
...Первый раз, когда мы пошли с Олей к космодрому, она недоверчиво
спросила:
- А вы знаете, куда ведет эта дорога?
Она и не подозревала, что я прошел по ней сотни раз. И много-много раз
суждено было нам теперь пройти по ней вдвоем. А однажды ночью мы свернули
с асфальта в сторону и вышли на Большое озеро, в котором отражалась луна.
Я никогда не забуду той ночи.


"Когда на сердце тоскливо, иди к людям". Я не помню, кто это сказал, но
нужно, чтобы на сердце действительно было тоскливо, дабы понять правду
этих слов. Первый, кто попался мне в лаборатории, был Герман Зоннельгардт.
- Они хотят разломать "Людвига". Вы должны немедленно вмешаться, -
торопливо проговорил он, теребя борт моей куртки.
- Зачем? - удивился я.
- Спросите их, этих чудаков из ВЦ.
- Не давайте им ломать "Людвига", Владо Андреевич, - жалобно просили
девушки. - Если им нужно установить новую машину, можно для этого выделить
помещение на тринадцатом этаже. Там, в одной аудитории вот уже год как
лежит архив, давным-давно переписанный на цилиндры.
Я-то знал, что спасти "Людвига" мне не удастся, но к руководителю
вычислительного центра все же пошел. Он меня встретил лукавой улыбкой.
Садитесь, Владо, и давайте сделаем вид, будто мы обсуждаем судьбу
"Людвига". Как улетела Ольга?
- Хорошо, - ответил я и попытался улыбнуться. - А все же, нельзя ли его
оставить на месте?
- Что вы, Владо Андреевич! - удивленно развел он руками. - Такое
старье. Всего полмиллиона операций в секунду. Да нас засмеют, когда
узнают, что у нас хранится такой музейный экспонат.
- У машины хорошая память и богатые записи... - попробовал было я
возражать.
- Но ведь ей уже почти сто лет, и сделали ее когда-то чуть ли не
вручную для обучения вычислителей и программистов. Тронь ее - и она
развалится. Ее схему дополняли в течение десятилетий, и сейчас она
превратилась в неуклюжее уродливое чудовище, к которому там и сям
прицеплены всякие блочки, дешифраторчики и так далее. Да что я вам
рассказываю, вы и сами это знаете.
Я вздохнул.
- Значит, будем ломать?
- Конечно.
Я вышел из кабинета. Меня провожал Герман. Он, расхваливал старую
машину, все еще надеялся, что ее можно будет сохранить.
- Кстати, вы не знаете, почему машина называется "Людвигом"? - спросил