"Анатолий Днепров. Конец "Рыжей хризантемы" ("Знание - сила", 1963, № 6)" - читать интересную книгу автора

нельзя без содрогания вспомнить.
За гориллой последовали другие обезьяны - шимпанзе, макаки и
обыкновенные мартышки. Положение осложнилось, когда в это дело всерьез
втянулся мистер Бернер. Очень часто он проигрывал, скажем, мартышку, а
жена его - макаку, и между ними завязывались страшные драки. Несколько раз
мне приходилось останавливать проклятый аппарат, чтобы спасти бедного
мистера Бернера, который, сверх того, что был обезьяной поменьше, еле
держался на ногах от выпитого виски.
Наконец, наступила очередь хищников. Эта голландская фирма просто-таки
изловчилась делать записи сенсограмм. Однажды с сияющими от радости
глазами "Хризантема" притащила целых три пленки. Одна была "Лев на
отдыхе", вторая "Пума преследует пеликана" и третья "Агония подстреленной
пантеры".
Чувствовалось, что миссис Эвелина боялась первой включить чувства этих
зверей на себя. Это я сразу понял по бумажке, которую она мне сунула.
После некоторого колебания я согласился побыть львом на отдыхе.
Должен вам сказать, что нет ничего скучнее, чем быть отдыхающим
хищником.
Пока проигрывалась лента, я дремал, и в тупой башке вертелись какие-то
нелепые видения... Я увидел кролика, после начал щипать траву, после стало
очень жарко. Проснулся лев оттого, что у него под шкурой сильно зачесалось.
И вместо того, чтобы, как человек, почесаться рукой, я стал чесаться
ногой.
Бог, хромаю до сих пор...
После льва "Хризантема" попросила меня прочувствовать пуму. Здесь дело
было другое. Я сразу увидел перед собой заросшее камышом болото и огромную
пузатую птицу, со здоровенным красным клювом. И вот я помчался за этой
птицей. Сожрать этого пеликана стало делом моей жизни, и я прыгал и
метался, и кидался, а крылатая тварь все ускользала. Но вот я притих, и
усталая птица пошла прямо на меня... Именно на этом месте кончалась
запись... "Хризантема"
была в восхищении. Он" сказала, что если бы провода от сенсографа, были
подлиннее, а комната побольше, то я бегал бы и прыгал бы куда более
эффектно. Пуму проиграла и она. Если я делал то же самое, то мне, право,
стыдно.
"Агонию" я прочувствовать отказался наотрез, хотя хозяйка предлагала
мне целых пятьдесят долларов. Черт его знает, чем кончилась агония
пантеры...
"Хризантема" была жестокая и бездушная женщина. Когда вечером пришел
пьяный мистер Бернер, она убедила его сыграть "Агонию". Меня при этом не
было, но только вскоре я услышал, как миссис Эвелина набирала телефонный
номер и вызывала врача. Но доктор приехал слишком поздно. Мистер Бернер
скончался от паралича. "Рыжая хризантема" оплакивала его целых два дня, а
после принесла запись новорожденного тюленя. Я чуть со смеху не умер,
глядя как хозяйка таращит на меня круглые глупые глаза и, отпихиваясь
руками, ползает по паркету.
- Мое терпение лопнуло, когда "Рыжая хризантема" притащила пленку с
"Медузой, заглатывающей краба". "Медузу" я испытал на себе. Ничего
особенного. Перед глазами туман. Будто посадили в банку с молоком, и
страшно сосало под ложечкой.