"Марина Добрынина. Империя под угрозой (Для служебного пользования) " - читать интересную книгу автора

Марина Владимировна Добрынина

Империя под угрозой.

Для служебного пользования

Рассказ 1. Ученик

Глава 1.

Пересматриваю материалы дела. Просто листаю, потому что, кажется,
успела их выучить наизусть. Готовлюсь.

У парня в доме обнаружена библиотека.

Дурачок, право слово, "спрятал" книги за холодильником. Тоже мне
тайник! Надо было в полиэтилен их завернуть и закопать где-нибудь в лесочке.
А так не найти их было просто грешно. И почему у нас враги Империи в
последнее время пошли такие бестолковые? Никакого удовольствия с ними
бороться.

Само по себе это не так уж и страшно - многие из нас хранят литературу,
но не ту, что в квартире Ланковича. Куда-то его не туда потянуло. Теория
прав человека, как врожденных, так и приобретенных, не очень-то в Империи в
чести. Да и про разделение властей, возможно, положено знать мне, и то в
рамках спецкурса по враждебной идеологии, но уж никак не аспирантам,
преподающим на богословском факультете. У нас есть Идея и религия.
Подчиняйся властям и верь в Бога, а теоретизировать на эту тему - излишне.

Чему он там мог научить подрастающее поколение, этот мальчишка с
забитой черт знает чем головой?

Впрочем, сознательность молодежи в Университете на подобающем уровне.
Один из студентов и отправил нам информацию о необходимости спецконтроля.
Надо будет отослать благодарность в деканат.

Что тут у нас? С изъятого удостоверения личности на меня смотрит
молодое выразительное, круглое лицо. Пожалуй, взгляд излишне вызывающий, для
богослова-то. Острый нос, но мягкий рот с пухлыми розовыми губами.
Хорошенькая, в целом, мордашка. Содрогаюсь, будто повеяло сквозняком,
оглядываюсь, но фрамуга закрыта. Заработалась, наверное, уходить пора на
аналитическую работу. Потягиваюсь и снова утыкаюсь носом в документы.

У Ланковича хорошая репутация, коллеги признают его способности.
Некоторые, правда, отмечают резковатый характер аспиранта, но разве это
грех? Если бы у нас сажали за плохой характер, я бы, наверное, получила
пожизненное. А ему ничего особенного не грозит - пять лет каторги,
переквалификация, и снова сможет преподавать, если захочет. И если,
конечно... если он назовет мне своего поставщика макулатуры.