"Кристина Додд. Грешный и влюбленный " - читать интересную книгу автора

дикие глаза механика, панически причитавшего:
- Скрипит так, ваша милость, будто хочет работать, только поршень
застревает.
- А выпускной клапан глядели?
- Да не получается ничего.
Гарт отодвинул Станвуда в сторону и выскочил из двери, а Ранд вцепился
в механика, когда тот хотел было кинуться следом за хозяином.
- Что это значит?
- Ничего доброго, - бросил Станвуд и поспешил прочь.
- Боже милостивый! - Силван не хотела выпускать Ранда из кабинета,
когда тот развернул свое кресло, намереваясь выкатиться в цех. - Нечего тебе
там делать! Ты что, ничего не чувствуешь?
Мудрено было бы ничего не почувствовать. Пол под его креслом ходил
ходуном. В цеху визжали женщины, и он боялся...
Страшный взрыв потряс все здание. Взрывной волной их отбросило друг от
друга. Дверь слетела с петель и грохнулась на пол. Бумаги, поднявшиеся с
письменного стола, закружились в безумном вихре.
Взрыв опрокинул кресло Ранда, и тот упал на четвереньки.
- Гарт! - Откинув кресло в сторону, Ранд подпрыгнул и побежал к
двери. - Гарт!
Силван ничего не понимала: только что она держалась за Ранда, и вот -
его уже нет. Он выбежал из конторы в цех, и она кинулась следом.
И сразу же попятились назад. За дверью воцарился ад. Наверное, эта
новая преисподняя не во всем походила на настоящий ад, потому что ее в
основном заполняли обломки изуродованных и перекореженных металлических
балок, бревен и клубы пара. Одна стена вообще вылетела. Сквозь пролом с
неуместной веселостью сияло солнце. Дранка, содранная с крыши, валялась
бесформенными грудами, словно чья-то нерасторопная рука уронила колоду
игральных карт, и они рассыпались в беспорядке. Все вокруг оцепенело в
неподвижности и безмолвии. Поднятую пыль ветер не уносил прочь, но только
смешивал с воздухом, и Силван ощутила ее вкус - вкус поражения.
Одним махом, в один миг фабрика превратилась из мечты предпринимателя в
кошмар наемного рабочего.
Силван кашляла и щурилась, стараясь разглядеть хоть что-нибудь в
грязном тумане. Ранд пробирался через развалины, и, Силван только сейчас
поняла, - он двигался на своих ногах. Он ходил! Чудо свершилось! Ранд
перескакивал через опрокинутые станки, пробирался сквозь руины, расчищал
себе дорогу. И отчаянно выкрикивал имя брата.
Еще одна балка рухнула на пол, и Силван испуганно отскочила.
К голосу Ранда, звавшего брата, присоединились другие голоса, сначала
негромкие, потом с крик усилился. Женщины стонали, плакали, звали друг
друга. Одна пронзительно закричала, звук ее голоса все повышался, пока не
взлетел до запредельной высоты и на ней застыл.
Как на поле битвы. Хуже, чем на поле битвы после сражения.
Силван вся сжалась. Она была нужна им. Она должна была им помочь.
А что она могла сделать? Чем помочь? Однажды она уже показала свое
бессилие. И прекрасно осознавала его.
Кому-то было очень больно. Кто-то кричал от ужаса. Пронзительный вой,
судорожное всхлипывание, тихий плач - страдание людей, умоляющих о помощи.
На той стороне какая-то женщина силилась удержаться на ногах. Силван