"Кристина Додд. Грешный и влюбленный " - читать интересную книгу автора

раскрывшихся губ вырвался даже слабый звук, легкое посапывание, сдержанное,
как и приличествует леди.
Не впервые он был озадачен: ну, почему ей для этого непременно нужно
оказаться на ярком солнце, в самый разгар дня, на свежем воздухе - неужели
иначе никак невозможно заснуть? Изо дня в день вот уже три недели подряд
Силван вытаскивала его на прогулки. Она катала его кресло на колесах, вместе
с ним разумеется, по всем окрестностям, забираясь в совсем уж нетронутые,
казавшиеся дикими уголки - это, считала она, должно было способствовать
исцелению его души. Хотя вообще-то казалось, что ей самой одиночество было
куда нужнее, чем Ранду.
Три недели в ее обществе, целые три недели, а он все еще ничего не знал
об этой девушке - зато только о ней и думал. Все время.
Она давала указания Джасперу, как именно следует разминать ноги Ранда.
Она следила за тем, чем и как он питается, и вливала в него омерзительнейшие
настои и отвары, будто бы поднимающие его настроение и укрепляющие его тело.
Заводила она разговор и про поездку на воды, на курорт с целебными горячими
источниками, но Ранд яростно воспротивился этой затее, над чем она только
посмеялась. Одним словом, Силван вела себя, как хотела, И могла себе
позволить это, потому что сумела покорить всю его родню.
Хуже того, она и его завоевала. По крайней мере, если верить его телу -
оно, как та вечно указующая на север стрелка компаса, все время тянулось к
ней. Он ломал голову над хитроумными планами, конструируя такую интригу, в
финале которой Силван вновь оказывалась в его объятиях, она же обходилась с
ним, словно он был своего рода.., калекой. Будто не одни ноги у него
бездействуют, а еще что-то. Будто сама душа у него с изъяном. Может, и зря
он обозвал ее тогда, при священнике, хотя что уж он такого страшного сказал?
Что она шла за солдатами, И все. Конечно, лишнего сболтнул, но он-то привык,
что любая выходка ему с рук сходит. Все остальные и не такое ему прощали. А
эта недотрога обиделась.
Ее летняя шляпка из соломы осталась там, где она ее бросила.
Светло-каштановые волосы ее из-за постоянного пребывания на жарком солнце
Сомерсета выгорели, местами даже до белизны, и обрамляли лицо, ниспадая с
висков густыми кудряшками. Бриз с моря слегка шевелил складки на ее юбке,
теплые лучи ласкали кожу, золотисто-смуглую, как спелый желудь. Ранд И сам
был не прочь превратиться ради нее хоть в ветер, хоть в солнечный луч -
погладить шелковистую кожу или скользнуть под юбку. Это, увы, невозможно,
потому приходится строить из себя стража, который, словно древний воитель,
бдительным взором оглядывает окрестности - а ну как невесть откуда явится
нежданная опасность?
На обветренных утесах, однако, не замечалось ни малейшего движения,
разве что время от времени всколыхнутся и пойдут мелкой рябью под налетевшим
ветром зеленые волны папоротника, вереска или упругой свежей травы. Самого
прибоя видно отсюда не было, но шум его волн до ушей доходил. А еще Ранд
видел, как уходит вдаль темная синева океана, сливаясь на подернутом дымкой
горизонте с голубизной неба.
За эти три недели Ранд и Силван обследовали едва ли не все дальние
уголки поместья, и теперь излюбленным местом их прогулок стала Буковая
ложбина. До нее было рукой подать от дома, так что сил на дорогу уходило
немного, и в то же время здесь они чувствовали себя в уединении. Буковые
деревья росли тут привольно, огромные валуны защищали их от ветров. Цвели