"Апостолос Доксиадис. Дядюшка Петрос и проблема Гольдбаха " - читать интересную книгу автора

Что зрящим многим, конечно, в виденьях выйдет:
Что Эфиальт - предатель свой путь найдет -

И персы в ходе событий, как и положено быть ему,
Найдут искомый проход [1].


И еще до того, как я услышал историю дяди Петроса, пренебрежительные
замечания его братьев не только вдохновляли мое любопытство, но и усиливали
симпатию. (Кстати, у моих кузенов было совсем не так. Они проглотили мнение
своих отцов, не жуя.) Теперь, когда я знал правду - пусть даже ее крайне
пристрастный вариант, - я немедленно выбрал себе дядю за образец.
Первым следствием этого было изменение моего отношения к математическим
предметам в школе, которые прежде казались мне довольно скучными, и в
результате - резкое улучшение моих успехов. Когда отец в очередном табеле
увидел мои оценки по алгебре, геометрии и тригонометрии, взлетевшие до
уровня "отлично", он приподнял кустистую бровь и странно на меня поглядел.
Вполне возможно, он даже что-то заподозрил, но уж, конечно, не стал на этом
заострять внимание. В конце концов не мог же он ругать меня за отличную
учебу!
В день, когда Греческое математическое общество собралось почтить
двухсотпятидесятилетие со дня рождения Леонарда Эйлера, я пришел в зал
заблаговременно, исполненный ожиданий. Хотя школьная математика никак не
помогала разобраться в точном значении названия лекции - "Формальная логика
и основания математики", оно меня заинтриговало с той минуты, как я прочел
приглашение. Я знал, что бывает "формальное отношение к делу" и
"обыкновенная логика", но как эти понятия сочетаются? Мне было известно, что
основания есть у поступков и у домов, но у математики?
Но я напрасно ждал, пока в заполняющейся аудитории появится тощая,
аскетичная фигура моего дяди. Как я должен был бы и сам догадаться, он не
приехал. Я знал, что он вообще не принимает приглашений, а теперь узнал, что
он не делает исключений даже ради математики.
Первый выступающий, президент Общества, назвал его имя с подчеркнутым
уважением:
- Профессор Петрос Папахристос, всемирно известный греческий математик,
не сможет, к сожалению, произнести свое приветствие в связи с легким
нездоровьем.
Я хитро улыбнулся, гордый тем, что лишь мне во всей аудитории известно,
что "легкое нездоровье" является дипломатической болезнью, предлогом, чтобы
защитить свой покой.
Но, несмотря на отсутствие дяди Петроса, я остался до конца заседания.
Я зачарованно слушал краткое описание жизни юбиляра (как оказалось, Леонард
Эйлер сделал эпохальные открытия практически во всех областях математики). А
когда на трибуну взошел основной докладчик и стал разрабатывать тему
"Формально-логические основы математических теорий", я впал в транс. Пусть я
абсолютно ничего не понял, кроме первых нескольких слов его доклада, дух мой
купался в незнакомом ранее блаженстве неизвестных определений и понятий,
всех символов мира, которые, хоть и были загадочны, поразили меня с самого
начала как почти священные в своей недосягаемой мудрости. Плыли и плыли
волшебные, неслыханные имена и названия, унося меня возвышенной музыкой: