"Елена Долгова. Маги и мошенники" - читать интересную книгу автора

грудой сидела на тележке, держа на коленях узелок. При виде ее высокий
худой рыцарь, в искусной работы кольчуге, но без шлема, мрачно покачал
седой головой:
- Медвежья охота - не женское дело, если, конечно, Трузепой - зверь.
Если же он дьявол, то изгнание бесов - честное дело монаха.
Крестьянка неловко спрыгнула с телеги, прихватив с собою узелок.
Настоятель печально посмотрел на нее, а потом жестом поманил подойти
поближе:
- Дочь моя, пожалей свою молодость, ложная гордость - великий грех,
еще не поздно удалиться, ты уверена что... обладаешь качеством, в первую
очередь необходимым для этого подвига?
- Обладаю, швятой отец, - прошепелявила претендентка.
Монах отступил, в досаде закусив губу.
- Призываю в свидетели святого Регинвальда, нет здесь вины моей, ибо
сделал я все, что мог...
И замерли в печали сердца людей, словно холодный ветер
прогудел-пролетел над полем, губя радость и сметая надежду. И заплакали
дети и старухи вытерли слезу. Монахи опустили капюшоны на глаза, насупились
мужчины и поджали губы расстроенные женщины.
Девушка, одернув рубаху, широкими почти мужскими шагами двинулась в
сторону леса. Люди замерли, выжидая. Низкий зловещий рык, то ли
дьявольский, то ли звериный, заставил затрепетать листву на деревьях и
сердца людей.
Ханна Поэтерская остановилась, неспешно развязала узел и вытащила
грубо сделанный самострел. Кусты по ту сторону ручья раздвинулись и
показался косматый Трузепой. Туша его в полтора раза превосходила обычные
медвежьи размеры, маленькие красноватые глазки сверкали злобой и умом.
Горожане ахнули, самые благочестивые молились, самые трусливые
проталкивались сквозь ряды назад, чтобы от греха подальше бежать.
Крестьянка, вращая ворот, натянула тетиву, наложила охотничий болт и
вскинула арбалет.
Медведь взревел и пошел вперед, протянув к девушке длинные когтистые
лапы, словно хотел сгрести ее в объятья.
- Убей медведя, Ханна! Рази насмерть за мою Катерину! - звонко, со
слезами в голосе, закричала безвестная женщина в толпе.
- Стреляли уже... - угрюмо ответил ей кто-то. -У него шкура словно
железная.
Болт, сорвавшись с тетивы, полетел в цель. Быть может, слава лесника
не была пустым звуком, или вмешался случай - покровитель сирот, или и
впрямь над толпой людей, полем, лугом и ручьем пролетело в этот миг
дуновение божественного чуда, но стрела легко поразила медведя.
Она вонзилась прямо в налитый кровью глаз.
Все свершилось быстро и с простотой обыденности. Зверь взревел и
завалился - сначала набок, а потом ничком, уткнул треугольную морду в траву
и затих...

И молчала толпа. А потом ахнула, взорвалась криками - и безумие
ликования охватило людей.
- Слава чистой деве Поэтера!
Девушка вперевалку подошла к настоятелю, вытирая пыльную щеку. Хайни