"Елена Долгова. Маги и мошенники" - читать интересную книгу автора

Для удобства мы вскарабкались на крышу привратницкой. Вид открывался
великолепный. Бастионы форта, в котором с тремя сотнями мечников засел
капитан Мориц Беро, вздымались словно утесы. Отряды мятежников как раз
стекались к подножию этих стен, используя паутину узких улочек. Масса
озлобленных еретиков собралась на некотором удалении от форта, как потом
оказалось - не зря. Осаждающие были вооружены кто чем, чаще всего
самодельными пиками, кое-кто - хорошими мечами. Отдельный отряд мятежников
уже готовил к бою арбалеты, дюжие стрелки в обшитых стальными бляхами
кожаных куртках, пренебрегали усовершенствованным воротом, обходясь для
натяжения тетивы собственными крепкими руками.
- О, простофили! - пробормотал себе под нос насмешник-Ренгер.
Вперед вытолкали щуплого трубача, пронзительный визг горна вспугнул
засевших в бойницах чаек. Эхо пометалось и утихло, вскоре меж зубцов
высокой, в семьдесят локтей стены, появился парламентер, по-видимому, сам
капитан Беро.
Этот бравый воин оказался широкоплечим рубакой, сплошь закованным в
блестящую кольчугу; шлем наподобие горшка с наносником укрывал его голову,
поверх кольчуги страж цитадели натянул символ верности Империи - белый
гамбизон.
Собравшиеся под стеною еретики гневно взвыли. Разрядить арбалеты до
срока им помешал сам Бретон, ересиарх собственной персоной выбрался вперед,
отстранив чрезмерно старательных приспешников. Короткий диалог верного
Империи капитана и неверного ей священника я передаю дословно:
- Эй, наверху! С нами Бог. Не хотите ли сложить оружие и сдаться?
- Эй вы, внизу, дьявол с вами, засранцы. Сдаваться мы не собираемся.
Клаусу Бретону, возможно, поплохело, но с такого расстояния я не мог
разглядеть как следует лицо ересиарха.
- Несчастный дурак! - заорал он не без патетики. - Ты, должно быть,
стремишься к смерти, если богохульствуешь в неведении и тьме!
- А вы там не истосковались в воздержании? А то я прикажу сержанту
позвать Большую Марту.
Солдаты за зубцами фортеции захохотали так рьяно, что распугали
последних чаек.
Пока я размышлял на предмет таинственной Марты, Беро отступил в
сторону, открывая до поры до времени припрятанную за его широкой спиной
метательную машину. Кто-то спустил скрученный ремень. Большая Марта махнула
толстой ногой, посылая снаряд в самую гущу мятежников...
Признаться, я не люблю крови. Наверное, это серьезное отступление от
известного правила "с волками жить - по волчьи выть", но средневековое
зверство всегда вызывало у меня чисто физическое отвращение. Я не певец
войны. Не нахожу ничего красивого ни в треснувших костях, ни в выпущенных
кишках... Ждать от мира благости смешно, но глупо любоваться дерьмом и
кровью, когда для этого есть куда более стоящие объекты. Попа смазливой
служанки в придорожном трактире даст сто очков форы куче трупов с мозгами,
вышибленными в праведной войне.
В общем, я ничуть не расстроился, когда огромный камень, выпущенный
Большой Мартой, просвистев, рухнул далеко от вопящей толпы мятежников.
Приободрившиеся еретики отреагировали на неудачный выстрел неистовым
хохотом, а потом хором грянули боевой псалом. Честно говоря, у них это
получилось почти величественно. Осажденные приготовили чан с кипящим