"Мирон Долот. Голодомор " - читать интересную книгу автора

материнской груди.
Все эти умершие люди являлись крестьянами из ближайших сел и деревень,
ставшие жертвами голода. Лишенные всех средств существования, крестьяне
видели единственный путь к спасению в городе, где они надеялись найти
работу, немного еды и какую-нибудь помощь. Несмотря на запрет покидать
пределы своих сел, они массами пошли в город, к неудовольствию городского
населения и городских властей. Они ходили по домам, умоляя о корочке хлеба
или хотя бы картофельной очистки, но чаще всего - напрасно. Городские
жители, существовавшие на скудные пайки, не могли поделиться с крестьянами
достаточным количеством еды, чтобы спасти их от голодной смерти.
Ведь крестьян было так много! Они стояли или даже лежали вдоль улиц, на
базарах, вокзалах, под заборами, в канавах. Они стали настолько обычным
явлением в городской жизни, что горожане уже проходили мимо, не обращая
внимания на мольбу и просьбы. Таким образом, после всех бесплодных попыток
сельских жителей ожидала неизбежная смерть.
Мертвые могли пролежать на улице несколько дней, словно это были не
люди, а всего лишь дрова.
Часто умирающих от голода окружала милиция и, словно скот, выгоняла за
пределы города, оставляя их на произвол судьбы. Умерших и тех, у кого уже не
было сил самостоятельно передвигаться, грузили на телеги и вывозили за
окраины города. Их сваливали в овраги или вдоль дорог вместе с нечистотами.
Разве эти люди не заслужили права быть похороненными на кладбище, хотя бы в
общей могиле?
Когда я и мама, наконец, добрались до Торгсина, там уже собралась
большая очередь. Истощенные, похожие на скелеты или, наоборот, опухшие от
голода человекоподобные существа стояли вокруг, прислонившись к стенам и
телеграфным столбам, или просто лежали на тротуаре и на обочине дороги. Они
смиренно ждали, что какие-нибудь великодушные покупатели сжалятся и
поделятся с ними. Другие громко умоляли о помощи, выкрикивая слова и плача.
Остальные молча и безропотно протягивали руки за подаянием. Среди толпы
можно было заметить окоченевшие тела умерших людей, но на них никто не
обращал внимания...
В дверях Торгсина нам сказали, что сначала надо идти в контору через
дорогу, где производилась оценка вещей. Там нас направили к одному из
оценщиков. Им оказался толстый мужчина, отделенный от нас железной решеткой,
который, даже не глядя на нас, взял мамин медальон, взвесил его и бросил в
ящик стола. Затем он протянул нам лист форму, чтобы мы написали свою
фамилию, адрес и название ценности. После этих формальностей мы получили
квитанцию с указанием суммы, которую нам разрешалось потратить: 18 рублей.
Еще один час мы потратили, дожидаясь своей очереди, чтобы войти в Торгсин.
Наконец, мы очутились внутри.
Чего там только не было! Я не мог поверить своим глазам, казалось, что
все происходит во сне. Здесь было все, в чем мы нуждались, и даже больше.
Здесь были вещи, о существовании которых мы даже не догадывались или никогда
раньше не видели. Некоторые товары я узнал только потому, что когда-то читал
о них в книгах. Все было красиво разложено и расставлено за стеклянными
витринами. Всматриваясь в это изобилие еды, я почувствовал головокружение.
Много месяцев я не видел даже самых простых продуктов. Я позабыл вкус
настоящего хлеба.
Теперь, везде, куда бы я ни взглянул, рядами стояла вкуснейшая еда.