"Мирон Долот. Голодомор " - читать интересную книгу автора

Затем Мария как будто начинала плакать и просить о хлебе, говоря: "Мама,
почему ты бросила меня?
Почему ты ничего мне не оставила?".
Девочка представлялась ей каждую ночь, задавая все тот же вопрос:
"Мама, почему ты бросила меня? Почему ты ничего мне не оставила?".
Наконец, она не выдержала. В неистовстве Приска прошагала тридцать
километров до города, где осталась ее дочка. Все попытки отыскать девочку
оказались напрасными, и она больше никогда ее не увидела.
За окном темнело, когда Приска закончила свой рассказ, и нам надо было
возвращаться домой. На следующий день мама послала нас отнести
Приске немного еды, но было уже поздно. Мы нашли Приску мертвой на
полу. Отчаявшись, она решила быстро свести счеты с жизнью. Из последних сил
она добралась до кусков угля и отравилась, вздыхая угольные пары.
Мы помнили ее желание быть похороненной под вишневым деревом. В
сумерках мы похоронили Приску рядом с ее сыном.
В то время такой вид самоубийства стал частым явлением в нашем селе.
Многие кончали с жизнью, вдыхая угарный газ, как это сделала
Приска. Это было просто и безболезненно. Большинство, умерших таким
способом, составляли женщины, чьих мужей арестовали и сослали в
концентрационные лагеря, а дети умерли от голода. Они закрывали все щели,
затворяли окна и двери, разжигали огонь в печи или прямо посреди хаты на
глиняном полу и умирали, вдыхая смертоносные пары угарного газа. При этом
часто целиком выгорали хаты.
Но самым распространенным видом самоубийства было повешение. Этот
способ чаще всего выбирали мелкие сельские должностные лица, особенно
руководители Десяток и Пятерок. Некоторые коммунисты тоже кончали с жизнью
тем или иным способом. Властям было известно об этих массовых самоубийствах,
но они ничего не предпринимали, чтобы остановить их.
В последующие дни мы навестили некоторых своих родственников и друзей,
о которых мы давно не имели известий. Сначала мы пошли к
Василю. Его отца арестовали и сослали куда-то на север. Он жил с мамой
и двумя младшими сестренками. Мы ничего не знали о нем с декабря, когда
перестали ходить в школу. Войдя в хату, мы сразу увидели двух сильно
исхудавших девочек и их маму. Они выглядели как ожившие мумии. Сидя на
глиняном полу посреди хаты, они что-то молча готовили из лебеды и крапивы -
сорняков, бурно растущих в наших краях. Девочки ничего не ответили на наше
приветствие. Все их внимание оказалось сосредоточенным на кипящей в горшке
жидкости. Они жадно смотрели на это, сжимая в руках ложки. Их мама, увидев
нас, начала причитать и плакать. Мы принялись успокаивать ее, и
потребовалось время, прежде чем она смогла взять себя в руки и ответить на
наши расспросы о Василе и о том, как они существовали все это время.
С наступлением голода Василь вместе с некоторыми взрослыми отправился
на поиски пропитания и заработка. Он съездил в Россию, и ему очень повезло:
он вернулся с несколькими буханками хлеба и пятнадцатью килограммами муки.
Это произошло в конце декабря. В марте 1933 года, когда во всю силу
свирепствовал голод, Василь решил повторить поездку, но на этот раз ему не
повезло. Он каким-то образом сумел пробраться на поезд и доехать до
маленького городка недалеко от Москвы. Отсюда он послал маме весточку, что
скоро возвращается домой. Однако он не вернулся. Позже его мама узнала, что
Василя арестовали на железнодорожном вокзале, обвинили в подпольной