"Мирон Долот. Голодомор " - читать интересную книгу автораучителем. "Но мне нужно выйти!" - настаивал он. Было очевидно, что ему
невмоготу надо по нужде. "Выведите его наружу, а потом - немедленно назад!" - приказал председательствующий двум милиционерам. Мужчина вышел из помещения в сопровождении под конвоем, словно заключенный, оставляя нас в смущении от мысли, что ему придется справлять нужду под зорким оком членов партии. Теперь нас занимал вопрос, как председательствующий справится с этой проблемой в присутствии только одного милиционера. "Никто не уходит! - закричал он. - Вот так!". Некоторые смельчаки пытались настоять на своем праве исправить нужду без официального вмешательства. На это председатель заклеймил их "врагами народа" и обвинил в попытке сорвать собрание. Покончив с "туалетным бунтом", председательствующий и агитатор снова начали совещаться между собой. "Кто за Советский режим и коллективизацию, поднимите руки", - скомандовал председатель. Крестьяне колебались. "Вы что, против Советской власти? - зашипел агитатор. - Вы осмеливаетесь, открыто бунтовать?". Затем он повторил вопрос и изменил приказ: те, кто за Советскую власть, пусть отойдут направо, а кто против - налево. Какой-то момент никто не сдвинулся с места. Затем медленно, один за другим, люди стали подниматься с мест и направляться налево. Агитатор взял карандаш и начал составлять список тех, кто еще оставался все продвинулись на левую половину. В такой маленькой комнате было невозможно собраться всем одновременно в левом углу, поэтому агитатор приказал всем вернуться на места. Председательствующий, размахивая пером и бумагой, прокричал: "Ну, давайте же закончим с этим. Кто первый?". Никто не шелохнулся. Председатель смотрел на нас сердито, а агитатор - безжалостно. Затем голос откуда-то сзади заполнил вакуум. Это был старик лет семидесяти. "Зачем такая спешка, господа-товарищи?" - прокричал он. Все повернули головы в его сторону, ожидая спасения. Председатель приказал ему выступить вперед. "Зачем торопиться, господа-товарищи?" - опять повторил старик, останавливаясь у стола президиума. "Я тебе не господин, - прервал его агитатор. - Я товарищ". Казалось, старика это озадачило. "Как так? Я тебя никогда в жизни не видел. Какой же ты мне товарищ?". Для нас было не важно, насмехался ли старик над агитатором или нет. Нас мучил вопрос, который он поднял: почему представители власти стремятся за один вечер разрушить вес уклад нашей крестьянской многовековой жизни? Председательствующий и агитатор ответили старику на партийном жаргоне, используя готовые штампы. Он сказали, что мы должны немедленно поддержать коллективизацию, потому что от нас этого требует партия. Уже наступила полночь, и мы все устали, особенно моя мама. Вероятно сознавая бесполезность продолжения собрания, представители |
|
|