"Мирон Долот. Голодомор " - читать интересную книгу автора

учителем. "Но мне нужно выйти!" - настаивал он. Было очевидно, что ему
невмоготу надо по нужде.
"Выведите его наружу, а потом - немедленно назад!" - приказал
председательствующий двум милиционерам.
Мужчина вышел из помещения в сопровождении под конвоем, словно
заключенный, оставляя нас в смущении от мысли, что ему придется справлять
нужду под зорким оком членов партии. Теперь нас занимал вопрос, как
председательствующий справится с этой проблемой в присутствии только одного
милиционера.
"Никто не уходит! - закричал он. - Вот так!". Некоторые смельчаки
пытались настоять на своем праве исправить нужду без официального
вмешательства. На это председатель заклеймил их "врагами народа" и обвинил в
попытке сорвать собрание.
Покончив с "туалетным бунтом", председательствующий и агитатор снова
начали совещаться между собой.
"Кто за Советский режим и коллективизацию, поднимите руки", -
скомандовал председатель.
Крестьяне колебались.
"Вы что, против Советской власти? - зашипел агитатор. - Вы
осмеливаетесь, открыто бунтовать?".
Затем он повторил вопрос и изменил приказ: те, кто за Советскую власть,
пусть отойдут направо, а кто против - налево.
Какой-то момент никто не сдвинулся с места. Затем медленно, один за
другим, люди стали подниматься с мест и направляться налево.
Агитатор взял карандаш и начал составлять список тех, кто еще оставался
на своих местах, громко спрашивая их фамилии. Это сыграло свою роль. Вскоре
все продвинулись на левую половину. В такой маленькой комнате было
невозможно собраться всем одновременно в левом углу, поэтому агитатор
приказал всем вернуться на места.
Председательствующий, размахивая пером и бумагой, прокричал: "Ну,
давайте же закончим с этим. Кто первый?".
Никто не шелохнулся. Председатель смотрел на нас сердито, а агитатор -
безжалостно. Затем голос откуда-то сзади заполнил вакуум.
Это был старик лет семидесяти.
"Зачем такая спешка, господа-товарищи?" - прокричал он. Все повернули
головы в его сторону, ожидая спасения. Председатель приказал ему выступить
вперед.
"Зачем торопиться, господа-товарищи?" - опять повторил старик,
останавливаясь у стола президиума.
"Я тебе не господин, - прервал его агитатор. - Я товарищ".
Казалось, старика это озадачило.
"Как так? Я тебя никогда в жизни не видел. Какой же ты мне товарищ?".
Для нас было не важно, насмехался ли старик над агитатором или нет. Нас
мучил вопрос, который он поднял: почему представители власти стремятся за
один вечер разрушить вес уклад нашей крестьянской многовековой жизни?
Председательствующий и агитатор ответили старику на партийном жаргоне,
используя готовые штампы. Он сказали, что мы должны немедленно поддержать
коллективизацию, потому что от нас этого требует партия.
Уже наступила полночь, и мы все устали, особенно моя мама.
Вероятно сознавая бесполезность продолжения собрания, представители