"Мирон Долот. Голодомор " - читать интересную книгу автора

правительству в проведении всеобщей коллективизации. Конечно, если они
смогут доказать свое рвение, их тоже примут в колхоз. И так называемые
"кулаки" стали самыми преданными активистами, и в стремление
продемонстрировать свою преданность они превратились в безжалостных
исполнителей партийной политики.
Более того, поскольку сами они были крестьянами, то, прекрасно зная
крестьянскую психологию своих односельчан, они нашли самые удачные способы и
средства по воздействию на крестьянскую массу в соответствии с
коммунистическими политикой и требованиями.

ГЛАВА 7.

Я плохо помню своего отца, поскольку, когда он умер в 1919 году, мне
было всего три года. Но мне запомнились его похороны. Рядом с его гробом
стоял красноармеец. На нем была красная шапка, а в руках он держал огромную
винтовку со штыком. Охранник застыл как истукан, словно гранитная статуя,
глядя прямо перед собой в пустое пространство. Позже мне рассказали, что
если кто-то пытался приблизиться к гробу и поднять крышку, то в охранник
приходил в движение, перегораживал путь винтовкой и с угрозой произносил
иностранные слова. Мой брат сказал, что этот и другие красноармейцы вообще
не разговаривали ни на украинском, ни на русском языке.
В тот день много незнакомых людей было вокруг нашего дома. Я помню, что
они были вооружены и в красных шапках и форме, и что они приехали верхом.
Тело моего отца лежало на скамье под иконами в восточном углу избы. Я
помню, как мы, его дети - мой шестилетний брат, мой младший брат и сам я -
были подведены к гробу, чтобы с ним проститься. Хотя я не мог видеть своего
отца, поскольку гроб был закрыт, мне велели попрощаться и поцеловать его.
Кто-то поднял меня, и я запомнил, как мои губы коснулись того места на
крышке гроба, под которым должно было находиться лицо отца. Я так же помню,
что моя мама и другие люди - родственники и соседи - причитали и горевали.
Но я не плакал.
Эти незнакомые люди в красных шапках, форме, при оружии и на лошадях
заинтересовали меня намного больше, чем умерший отец.
Со временем, по мере того, как я становился старше, эта сцена
неоднократно всплывала в памяти, возбуждая любопытство. Мне хотелось узнать,
что же происходило в тот день, но мама всегда старалась избегать моих
вопросов. Они говорила, что отец умер, но она никогда не рассказывала, как
он умер.
Так продолжалось до одного вечера, когда мы вернулись с очередного
митинга домой, на котором кулаки были объявлены "врагами народа", и мама
решила рассказать нам правду.
Хозяйство нашего отца едва ли было достаточно крупным, чтобы прокормить
большую семью и выплачивать постоянно увеличивающиеся налоги. Ему
принадлежало только около шести гектаров пашни. В хозяйстве имелись одна
лошадь, одна корова, несколько свиней и немного домашней птицы. Он никогда
не нанимал батраков, потому что в них не было необходимости. Он все делал
сам, и ему это нравилось.
Иногда он сам нанимался к другим крестьянам или уходил осенью и зимой
на заработки в город.
Тем не менее, в его хозяйстве царил полный порядок. Выросший на вековых