"Мирон Долот. Голодомор " - читать интересную книгу авторатвердо верила, что в тюрьме он подвергся жестоким пыткам и был убит. Ее
сдержанность исчезла только после того собрания, на котором провозгласили ликвидацию кулаков как "врагов народа". Она почувствовала приближение конца и посчитала, что мы достаточно выросли, чтобы узнать правду. После того, как мы несколько оправились от шока, связанным с историей смерти нашего отца, мы продолжали сидеть за столом и разговаривать о недавних сельских событиях. Только около полуночи мы отправились спать. Как только мы затушили свет, послышались громовые удары в нашу дверь. Стук не прекращался, а чей-то незнакомый голос требовал отпереть дверь. "Хлебозаготовительная комиссия!" - раздалось снаружи. Мы уже знали о знаменитых деяниях этой комиссии и поторопились выполнить требование. Но до того как мы смогли это сделать, раздался грохот: незнакомые люди ввалились в наш дом. Было темно, и мама стала зажигать керосиновую лампу. "Неожиданность - моя слабость! Ха-ха-ха, - раздался голос, который до этого велел нам открывать дверь. - Как я рад вас видеть! Как дела? Ха-ха-ха...". Это был товарищ Хижняк. Когда мама зажгла лампу, мы увидели напротив четырех мужчин, двух женщин и мальчика-курьера. Один из мужчин держал наготове ружье, словно ожидал, что из-под кровати выбежит заяц. Всех этих людей мы хорошо знали. Товарищ Хижняк был пьян, и его губы и челюсти двигались с трудом. Он не мог стоять прямо. Мы испугались, и инстинктивно мой старший брат и я подвинулись ближе к маме. - Здравствуйте, товарищи, - произнесла мама дрожащим голосом. Товарищ Хижняк сделал шаг в ее сторону. Но как приятно встретиться ночью, а? - Рада видеть вас, товарищи, - продолжала мама, сохраняя выдержку и уверенность. - Чем могу служить? Пожалуйста, садитесь. Лампа горела в восточном углу избы. По крестьянской традиции этот угол считался святым местом: здесь висели иконы. С потолка свешивалась лампадка, как символ вечно живого света. На одной из икон лежали кусочки благословенного хлеба в качестве знака божьей милости. Мы встретили товарища Хижняка и его попутчиков в этом углу. Мой брат Сережа стоял слева от мамы, а я - справа. Казалось, товарищ Хижняк не расслышал, что сказала мама. Он протянул руки, пытаясь обнять ее. Она отступила назад, а он обхватил ее самым бесстыдным образом. Со всей силой она отвесила ему пощечину. "Отстань от меня, свинья!", - крикнула она. Немедленно товарищ Хижняк схватился за свой наган. Я быстро прыгнул перед мамой, а Сережка вцепился в Хижняка. Раздался выстрел. Пуля попала в икону, и посыпались осколки стекла. Выстрел оказался настолько неожиданным, что все замерли, словно парализованные. Одна из женщин, взглянув на разбитую икону, заплакала. Мой младший брат закричал во весь голос. Я старался успокоить маму, в то время как Сережка боролся с товарищем Хижняком, который намеревался выстрелить опять. Товарищ Иуда, вероятно, тоже пьяный, упал на колени и что-то промямлил, как если бы он молился. Затем самый пожилой член комиссии прокричал: "Прекратите! Мы пришли сюда по делу!". |
|
|