"Мирон Долот. Голодомор " - читать интересную книгу автора

Оставив маму позади, я свернул с дороги и побежал к его дому.
Алеко был бедным крестьянином и проживал один. Когда-то он имел
несколько гектаров земли и пару лошадей. Его жена давно умерла, а дети
обзавелись собственными семьями и проживали в других деревнях.
Он выделялся среди жителей села тем, что содержал небольшую лавочку у
себя на дому. Основной его деятельностью был натуральный обмен, и мы знали,
что он еле-еле сводил концы с концами.
Недавно он продал свою лавку и вступил в колхоз. Мы думали, что из-за
преклонного возраста ему стало тяжело управляться одному, но новые власти
увидели в этом попытку скрыть свою "капиталистическую активность" и избежать
экспроприации собственности. Они еще подозревали, что он прятал большие
деньги.
Добежав до дома, я не удивился, увидев комиссию, недавно побывавшую у
нас. Дверь оказалась открытой, а члены комиссии толпились на пороге. Дверь в
горницу тоже была распахнута.
На полу лежал полураздетый Алеко, отчаянно сопротивлявшийся.
Несколько человек из комиссии с криками и руганью боролись с ним.
Один из визитеров придавил его головой к полу, двое других удерживали
его за руки и еще пара человек - за ноги, в это время кто-то пытался снять с
него сапоги. Не было сомнений, что искали деньги. Старик, в котором трудно
было заподозрить такую силу, сопротивлялся как олень со стаей волков.
Председатель комиссии, товарищ Хижняк, тем временем стоял в стороне,
спокойно наблюдая за происходящим. Как только старик начал вырываться, он
больше не выдержал и локтями растолкал себе путь к лежавшей на полу жертве.
С видом большого знатока в таких делах, оттолкнув державшего правую ногу
Алеко мужика, он со всей силы прыгнул на живот Алеко. Затем он несколько раз
ударил старика в лицо своими тяжелыми сапогами. Наш родственник потерял
сознание, а товарищ Хижняк спокойно вернулся на свое прежнее место.
Остальная часть их "дела" была быстро завершена. Сапоги стащили, и
победители были награждены за старание: несколько бумажных рублей,
привязанных к лодыжке несчастного старика. Затем комиссия удалилась.
Как только они скрылись из вида, мы с мамой поспешили на помощь
Алеко. Он пришел в себя, но жить ему оставалось недолго: вечером, когда
мы вернулись, он был мертв. Мы нашли его лежащим в той же позе и на том же
месте, где мы его оставили перед уходом. Никого не оказалось рядом в
последние минуты. Меня до сих пор преследует воспоминание о мученическом и
беспомощном лице Алеко.
На востоке утреннее небо заволакивала серая туча, предвещая метель. Уже
пробивался первый утренний свет, а нам еще предстояло навестить дома моих
дядей.
Но, добравшись до дома дяди Якова, мы опять поняли, что опоздали.
Часовой у ворот сказал, что вся семья содержится в сельсовете.
Дом дяди Гаврилы стоял всего в нескольких метрах от здания сельского
правления. Часовой, стоящий на посту у ворот его дома, велел искать Гаврилу
на сельской площади. Нам не разрешили войти на двор, но мы успели заметить,
что в дом заносили какую-то обстановку из правления. Позже люди
рассказывали, что председатель и секретарь сельсовета завладели домом в ту
же минуту, когда арестовали моего дядю и всю его семью.
На подходе к сельской площади два ГПУшника перегородили нам дорогу. Они
приказали повернуть назад. Напрасно мама умоляла их разрешить найти своего