"Мирон Долот. Голодомор " - читать интересную книгу автора Оставив маму позади, я свернул с дороги и побежал к его дому.
Алеко был бедным крестьянином и проживал один. Когда-то он имел несколько гектаров земли и пару лошадей. Его жена давно умерла, а дети обзавелись собственными семьями и проживали в других деревнях. Он выделялся среди жителей села тем, что содержал небольшую лавочку у себя на дому. Основной его деятельностью был натуральный обмен, и мы знали, что он еле-еле сводил концы с концами. Недавно он продал свою лавку и вступил в колхоз. Мы думали, что из-за преклонного возраста ему стало тяжело управляться одному, но новые власти увидели в этом попытку скрыть свою "капиталистическую активность" и избежать экспроприации собственности. Они еще подозревали, что он прятал большие деньги. Добежав до дома, я не удивился, увидев комиссию, недавно побывавшую у нас. Дверь оказалась открытой, а члены комиссии толпились на пороге. Дверь в горницу тоже была распахнута. На полу лежал полураздетый Алеко, отчаянно сопротивлявшийся. Несколько человек из комиссии с криками и руганью боролись с ним. Один из визитеров придавил его головой к полу, двое других удерживали его за руки и еще пара человек - за ноги, в это время кто-то пытался снять с него сапоги. Не было сомнений, что искали деньги. Старик, в котором трудно было заподозрить такую силу, сопротивлялся как олень со стаей волков. Председатель комиссии, товарищ Хижняк, тем временем стоял в стороне, спокойно наблюдая за происходящим. Как только старик начал вырываться, он больше не выдержал и локтями растолкал себе путь к лежавшей на полу жертве. С видом большого знатока в таких делах, оттолкнув державшего правую ногу ударил старика в лицо своими тяжелыми сапогами. Наш родственник потерял сознание, а товарищ Хижняк спокойно вернулся на свое прежнее место. Остальная часть их "дела" была быстро завершена. Сапоги стащили, и победители были награждены за старание: несколько бумажных рублей, привязанных к лодыжке несчастного старика. Затем комиссия удалилась. Как только они скрылись из вида, мы с мамой поспешили на помощь Алеко. Он пришел в себя, но жить ему оставалось недолго: вечером, когда мы вернулись, он был мертв. Мы нашли его лежащим в той же позе и на том же месте, где мы его оставили перед уходом. Никого не оказалось рядом в последние минуты. Меня до сих пор преследует воспоминание о мученическом и беспомощном лице Алеко. На востоке утреннее небо заволакивала серая туча, предвещая метель. Уже пробивался первый утренний свет, а нам еще предстояло навестить дома моих дядей. Но, добравшись до дома дяди Якова, мы опять поняли, что опоздали. Часовой у ворот сказал, что вся семья содержится в сельсовете. Дом дяди Гаврилы стоял всего в нескольких метрах от здания сельского правления. Часовой, стоящий на посту у ворот его дома, велел искать Гаврилу на сельской площади. Нам не разрешили войти на двор, но мы успели заметить, что в дом заносили какую-то обстановку из правления. Позже люди рассказывали, что председатель и секретарь сельсовета завладели домом в ту же минуту, когда арестовали моего дядю и всю его семью. На подходе к сельской площади два ГПУшника перегородили нам дорогу. Они приказали повернуть назад. Напрасно мама умоляла их разрешить найти своего |
|
|