"Мирон Долот. Голодомор " - читать интересную книгу автора

не являлся больше владельцем лошадей. Все лошади стали общими. А теперь
товарищ Черепин разразился речью, призвав крестьян каким-то образом
увеличить поголовье лошадей. По крайней мере, мы именно так его поняли.
- Мы должны разрешить лошадиную проблему! - повторил товарищ
Черепин. - И, говоря диалектически, чтобы вырастить лошадь, для начала
надо завести жеребят. Наше будущее, товарищи, зависит от лошадей, и верхом
мы легче и быстрее достигнем наших целей!
Над услышанным следовало призадуматься. Конечно, никто из нас не знал,
что означало слово "диалектически". Поэтому эта часть сказанного для нас
осталась непонятной, по крайней мере, для меня.
Но вторая часть оставалась ясной. Все мы знали, как растить лошадей.
Я даже представил товарища Черепина верхом на лошади, скачущего за
"целью". Но что именно он пытался сказать нам?
Низким голосом, после паузы, во время которой мы должны были оценить
важность его заявления, товарищ Черепин продолжил:
- Но, товарищи, даже здесь мы не застрахованы от вредительства со
стороны классовых врагов.
Этот самый важный фактор нашего существования стал пропитан
контрреволюционной активностью капиталистических элементов.
Боль страха сменилась болью жалости к колхозным конюхам. Вина ложилась
на них.
Голос товарища Черепина опять зазвенел, и собравшиеся замерли, каждый
старался спрятаться за спину впереди сидящего.
- То, что в нашем колхозе орудуют враги народа, установленный факт.
Сколько жеребят у нас в конюшнях? Вы даже не знаете! А сколько появится в
будущем? Вы можете мне сказать?
И, подождав немного, он сказал:
- Нет, не можете!
Все молчали. Каждый старался подавить в себе и не показывать охвативших
его чувств. Как нас научил опыт прошлого, непроизвольное проявление эмоций,
неважно, по какому поводу, щедро "награждалось".
Поэтому сейчас, обвиненные товарищем Черепиным в "низкой
производительности колхозных кобыл", все жители села сидели в полной тишине.
- Пятнадцать! - прокричал он. - Только пятнадцать жеребят на весь
колхоз!
Незнание товарищем Черепиным сельского хозяйства и бедность словарного
запаса создали ситуацию, комичную для крестьян, но жалкую и трагическую для
его жертв. Пользуясь человеческими понятиями, имея в виду кобыл в колхозных
стойлах, он спросил, сколько из них были беременными. Старший конюх, кому
был адресован этот вопрос, хохотнул, услышав слово "беременные". В этом была
своя необычность.
Ведь полагалось выслушивать партийные речи с таким же вниманием и
почтением, как проповеди священника.
Как только главный конюх рассмеялся, товарищ Черепин бросил на него
взгляд, а потом уставился на собравшихся. Затем он театрально отпил немного
воды. Конюх сник, под строгим взглядом партийного начальника его веселость
быстро исчезла. Он только теперь понял трагичность ситуации, но было уже
поздно.
- Вы смеетесь, - выпалил товарищ Черепин. - По-вашему, это смешно.
Мои слова развеселили вас. Слова партии и правительства веселят вас!