"Юрий Домбровский. Новеллы о Шекспире" - читать интересную книгу автора

связи с ней и жизнью короля-мученика. Мой труд начинается с описания детства
его величества при дворе венценосного отца его, короля Британии, Шотландии и
Ирландии - Иакова 1. Правда, я не имел возможности работать в королевских
архивах, но зато все труды его величества - теологические, политические,
философские, демонологические и эгзегетические - я проштудировал с
величайшей основательностью. Это-то и дает мне некоторое - пусть слабое и
обманчивое - право надеяться на то, что светлый образ короля-философа в моей
книге предстанет перед потомством в подобающем ему свете и величии. Увы,
сэр, должен сознаться, что сердце мое сейчас не весьма спокойно. Слишком уж
часто на уроках (я преподаватель латинского и греческого) приходится
приводить школярам слова великого Флакка, что уж третье поколение рождается
и живет в пламени гражданской войны! Да избавит же нас Бог от этого! Именно
по этой причине я решил на склоне лет своих откинуть школьную ферулу и
взяться за перо. Я хочу, пользуясь словами Спасителя, отвести слепцов,
следующих за слепым поводырем, от поджидающей их бездны. Только объяснив все
это, я могу наконец изложить свою просьбу.
Мне стало известно, что полвека тому назад вы, сэр, будучи лекарским
учеником, стояли у смертного одра некоего актера и сочинителя масок Уилиама
Шекспира. Этот актер за несколько лет до своей кончины был почтен личным
письмом его величества, а затем и длительной аудиенцией наедине. Как и
следовало ожидать, беседа с монархом оставила неизгладимый след в загрубелом
сердце лицедея. Вскоре после этого он покинул подмостки и уехал на родину,
чтобы провести последние годы в мирных трудах и размышлениях. Вот это
чудесное преображение я и хотел бы с соответствующими комментариями внести в
свой труд. Однако никаких подробностей и даже подтверждений этого факта,
который к тому же отрицается весьма многими, я не имею.
Ничего существенного не дало мне и знакомство с собранием пьес
покойного, выпущенных посмертно его сопайщиками. Это беспорядочное и
утомительное нагромождение непристойных, грубых и кровожадных зрелищ,
большей частью списанных у древних (со смешной важностью или невежеством
издатели именуют их то трагедиями, то комедиями). Но если столь безмолвны
сочинения-покойного, то не открылись ли его уста в предсмертный час? Не
поведал ли он в ту пору кому-нибудь из близких самое дорогое достояние свое
- сокровенную сущность беседы с королем-мыслителем? Утверждают также, что
мистер Шекспир весь остаток жизни тщательно хранил и даже прятал от своих
близких письмо его величества, а после его смерти оно вообще пропало. Но так
ли это? Нельзя ли предположить, что драгоценнейший манускрипт сей еще до сих
пор хранится у кого-нибудь из наследников и что, чтя память покойного, они
согласятся через меня познакомить с ним мир? Однако где эти наследники, кто
они и как их искать? Вот с этими вопросами я и обращаюсь к вам, сэр.
Сознаюсь, кроме того, что мне очень бы хотелось прибавить ваше почтенное
имя, со всеми подобающими ему титулами, к тому списку лордов, философов,
графов и пэров, удостоивших мой труд своим вниманием и поддержкой, который
будет помещен в предисловии. Равно так же я был бы вам благодарен за любое
сообщение о бумагах и рукописях покойного, которые в какой-то мере могли бы
быть использованы в моем труде. В последнее время мистер Шекспир работал в
труппе, которой по соизволению монарха было присвоено звание королевской.
Именно в этой связи меня заинтересовала его пьеса "Макбет". Самый замысел ее
и некоторые подробности текста как будто указывают на то, что сам монарх мог
указать лицедею на..."