"Юрий Домбровский. Царевна-лебедь" - читать интересную книгу автора

затошнило кровью, и я валялся бы вот тут, среди этих корней, бледный, черный
от яда. И так, как уж было один раз, но уже не понарошке, а по-настоящему
прибежал бы рыжий Козел и крикнул на весь поселок: "У стариков Крайневых
внука гадюка ужалила!" И она бы пришла первая. И сказала бы моему дяде
такое...
В пещере, где я лежал, было сыро, спокойно и темновато, то есть,
пожалуй, не темновато, а просто на всем лежали какие-то похожие на плесень
скользкие голубые сумерки и сильно пахло землей и грибами. Во все стороны
торчали корни, всякие: и прямые, и кривые, и толстые, и тонкие, и черные, и
белые, и бурые, и словно покрытые ржавчиной, а на ощупь извилистые и
мускулистые, как змеи. Я украдкой тянул к ним руку и думал: "А может, и в
самом деле медянка? Она же рыжая". И один раз мне показалось, что корни
зашевелились, поползли, я ясно даже помню ощущение ледяной чешуи,
скользнувшей мне по лицу. От страха и омерзения я дернулся в сторону и
больно ударился о корень, торчавший прямо над головой. Боль была такая, что
я с минуту пролежал неподвижно, а потом, весь сотрясаясь от холода и озноба,
вылез наружу и на секунду как будто ослеп от открытого яркого солнца. А
когда открыл глаза и посмотрел прямо, увидел перед собой Нелю. Она сидела на
траве, согнув под себя ноги, и возилась с цветами. Цветы лежали около нее,
их была целая охапка - золотые курослепы, аккуратные кремовые маргаритки,
нежные маркие лекарственные ромашки, у которых никогда нет белых лепестков и
которые пахнут лимоном, и, наконец, огромные фиолетовые колокольчики с четко
выкроенными узорными лепестками. Она брала все их по одному за стебелек,
осматривала и откладывала. И была так углублена в это занятие, что, кажется,
ничего, кроме цветов, и не видела. Но только я взглянул на нее, как она
сказала:
- Тебя Катя ищет.
У меня от неожиданности даже сердце екнуло. А потом я подумал: "Как
Неля может передавать мне этакое? Именно Неля". Это первая мысль. За ней
другая: "А почему же, собственно, нет? Кто она мне? Что стоит между нами?
Мной и ей? Ей и Катей, Катей, Нелей и мной?" Но, очевидно, все-таки что-то
стояло, потому что я почувствовал, что покраснел, и, ничего не расспрашивая,
буркнул:
- Спасибо, - да и пошел.
- Только слушай, ты сейчас иди! - крикнула она мне вдогонку. И я не
почувствовал в ее голосе никакой скованности. - А то не застанешь, она
вечером в город собирается.
Тогда я остановился и спросил:
- А где ты ее видела?
- Да они ведь через забор от нас живут, - улыбнулась Неля. - Я вышла, а
она и говорит: "Если пойдете на пруд, скажите, чтоб обязательно зашел.
Только я вечером в театр уеду, так что до пяти".
- Ладно, - снова буркнул я и опять было пошел, но вдруг совершенно
неожиданно для себя обернулся и сказал: - Скажешь, что меня не видела,
поняла?
Она так замешкалась, что даже цветы уронила, посмотрела на меня
удивленно и сказала, спадая с голоса:
- Хорошо, скажу.
А я повернулся и зло, откровенно прямо пошел через сад на дачу
Гориновых.