"Юрий Домбровский. Записки мелкого хулигана" - читать интересную книгу автора

товарищей.
- Ну что ж, - резонно ответил его помощник. - За это перед ним ведь
извинились.
Боже мой, как все просто и ясно для человека, если он прокурор!
Но вот что могло и даже должно было остановить внимание прокурора - это
донос. Тот самый, о котором я уже упоминал. Я сознаю, "донос" - слово очень
плохое и даже ругательное, но в данном случае я употребляю его просто как
технический термин. В самом деле, как можно назвать заявление соседа о
соседе, которое кончается так: "Никаких литературных и творческих разговоров
Домбровский со своими гостями, как знают жильцы, никогда не ведет"? А какие
же он ведет? Ведь, чтобы написать эдакое, надо стоять под дверью, и не один
раз, а многократно. Надо подслушивать, вникать, запоминать, записывать.
Отвечать на это, прости Господи, "обвинение" мне просто не хочется. У меня
бывали не однажды Ю.Олеша, С.Злобин, С.Антонов, Ю.Казаков, И.Лихачев,
С.Наровчатов, Ю.Арбат, С.Марков, С.В.Смирнов, С.Муканов, З.Шaшкин (этих
двоих я переводил). В этой комнате я написал и несколько раз читал вслух
своим гостям с начала до конца "Хранителя древностей", читал по главам и тот
роман, над которым и сейчас работаю вот уже третий год. Были у меня и
иностранцы, и мои переводчики, и профессора, так что эта фраза прежде всего
характеризует самого доносчика. Это, кажется, Чехов сказал: "Высшее
образование развивает все способности, в том числе и глупость".
Очень интересна и следующая фраза: "У Домбровского бывала гражданка,
высланная из Москвы за тунеядство. Она несколько раз из места высылки
просила послать ей денег, но Домбровский, боясь общественности, ничего не
посылал".
Тут он с запарки преувеличил, конечно, не только мою трусость, но и мою
невиновность. Посылать я посылал, и не раз, об этом можно спросить ее, она
вернулась. Но ведь это значит, что и до моей переписки, до запечатанных
писем доходили шустрые руки какого-то правдолюба или любителя литературных
бесед. В общем, никакими иными словами, кроме доноса, это произведение не
назовешь. Оно и составлено согласно всем канонам этого вида литературы
("Хранить вечно" - пишется о них на папках). Это еще не само показание, а
только творческая заявка на чью-то голову. В этом такая железная логика: "Я
располагаю. Вот мой товар. Смотрите. Оценивайте. Вызовите - я покажу. Что
вам надо, то я и покажу. Скажете так писать - я так напишу, скажете эдак - я
эдак напишу. Недоразумений не будет".
Оперативники моего времени обожали и уважали именно такую форму заявок.
Сразу видно скромного и дисциплинированного человека. С таким можно делать
дела.
О литературе не говорит - так о чем же? Подробно, не торопясь, с
примерами - кого ругает, кого хвалит, что говорит.
Или вот, например:
"Домбровский часто отдает свою комнату приезжим из других городов ".
Боже мой, да в этой фразе целое богатство! Сколько узоров здесь можно
вышить: пускает на квартиру спекулянтов (колхозный рынок рядом), укрывает
беспаспортных, заводит приток разврата, живет на нетрудовой доход,
спекулирует площадью и т.д. и т.д. Почему же прокурор не заинтересовался, не
проверил хоть это обвинение - не узнал, кого же я пускал? Для чего?
Еще обвинение: "Однажды привел к себе и комнату неизвестного мужчину,
который и жил у него три дня".