"Роберт Домманже. Дрессировка Фрама" - читать интересную книгу автора

пахоте? С полного карьера Квин легла как окаменелая, свернувшись корпусом
наполовину в кольцо, головою против ветра; мы подозреваем, что причина этой
удивительной стойки - лежащий накоротке заяц, мы не знаем еще, удастся ли
нам его стрелять, но если Святой Губерт вложил нам в душу нечто большее, чем
любовь к рагу из зайца, то зрелище, находящееся у нас перед глазами, уже
дает нам полное удовлетворение. Мы подходим, прямо перед нами вскакивает
заяц: бах! одна дробина перебила ему правое бедро; он немного побочил в
сторону; бах! заяц растянулся на боку и с криком ползет, мы перезаряжаем
ружье, готовясь отсалютовать всегда возможному воскресению; Квин не
двинулась с места. За это стоит ее посильнее приласкать и наградить
подачкой, которую мы для такого случая и носим в сумке. "С какой бы
виртуозностью, - думает следящий за нами взором приятель, - Медор подал бы
зайца и куропатку". Прекрасно, голубчик, но ваша собака не доставила случая
стрелять по ним, а кроме того, Квин, подающая по приказанию, быть может,
будет иметь сейчас случай показать свои таланты. Вот она вдалеке от нас, на
жнивье, замирает на стойке как отлитая над тем самым выводком, что уже
четыре раза срывался не в меру; она поворачивает голову в нашу сторону,
приглашая нас, и остается неподвижной, как бы пораженная столбняком; выводок
далеко, но он там; мы хорошо знаем манеру работы нашей помощницы. Бах! бах!
Какой красивый дуплет! Но в то время, как мы подымаем убитую куропатку,
другая, только лишь подбитая, убегает; она уже слишком далеко, чтобы
стрелять по ней, она торопится достичь кустарника, где разыскать ее будет
трудно. "Квин! Подай!" В несколько скачков наш пойнтер у куропатки и
радостно подает ее нам прямо в руки. Если не представится необходимости, мы
не пошлем больше во весь день нашей собаки подымать битую птицу; таким
образом мы поддержим одновременно и ее инициативу и ее послушание. Мы на
границе угодья, обратно нам надо идти по ветру; если бы Квин была еще в
периоде дрессировки, мы взяли бы ее к ноге, но ей уже четыре года, и она
хорошо знает свое дело. Вот она прихватывает, имея ветер в спину, она
согнала три выводка и двух зайцев, не слишком на них задерживаясь, затем она
пошла в сторону, работая челноком в указанном нами направлении, и доставила
нам еще случай стрелять из-под ее стойки.
В четыре часа мы сходимся с владельцем Медора, он безуспешно весь день
ходил ускоренным шагом, желая выходить возможно большую площадь, все время
был начеку, готовый к выстрелу, расстрелял, стреляя не в меру, четыре или
пять патронов, устал и теперь недоволен ни самим собою, ни собакой, ни
припасами, ни погодой, ни дичью.
Что касается нас, то мы с утра не знали, какова будет охота в этой
местности в это время года, но на душе у нас легко и мы удовлетворены, мы
любовались работой нашего пойнтера, стреляли несколько раз из-под его стоек,
видели на угодье много дичи, ходили, не торопясь, с ружьем на плече или под
мышкою, и ягдташ наш не совсем пуст.
Мы уверяем егерей, которым альманах деревенского охотника не
рассказывает про охоту на граусов, которые не находят в маленьких местных
газетах отчетов о полевых испытаниях и не могут переезжать с места на место,
чтобы видеть работу знаменитых филдтрайлеров, что такие собаки, как Квин,
отнюдь не являются исключениями, а просто собаками хорошего происхождения,
дрессированными любителями, как мы, а чаще такими же егерями, как и они
сами.