"А.Домнин. Поход на Югру." - читать интересную книгу автора - Не шмякнул он тебя, атаман?
- Зашиб малость. Не забуду руки твоей, Савка, - пикнуть зверю не дал. Век не забуду. Сбежались ратники. Савка отошел и принялся свежевать зверя. Яков тряхнул головой и подмигнул Омеле: - Хочешь, мы тебя над Югрой князем посадим? - Ни к чему, - огрызнулся Омеля. - И правда, ни к чему. Проешь все царство за один прием. Омеля покраснел, губы его скривились. - Не тароват, говоришь! Едой попрекаешь? - Он двинулся вдруг на Якова. Тот улыбался. Омеля мрачно огляделся вокруг. - Уйду. Первый раз увидели воины этого добродушного детину в такой ярости. И с чего? С шутки рассвирепел. "Самое время не дать ему остыть, - смекнул Савка, - самое время". На стоянке, будто ненароком, он бросил ему: - Замыслил что-то атаман. Ласков стал. Неспроста. Омеля молчал. Савка не знал, с чего начать разговор. Вздохнул, потеребил бороду. - Я бы на твоем месте не простил обиды, - снова начал он. - Яков думает, что мы без него пропадем. Да не пропадем! Дорога теперь известная. Омеля обхватил колени и сидел, не двигаясь. - А что Яков супротив тебя? - пел Савка. - А ничто. А тайга - она все Омеля удивленно покосился на Савку, поморгал светлыми ресницами. - Ты о чем это? Тайга, говорю, все укроет. Укроет... Омеля насупился, потер лоб грязной рукавицей. Спокойно спросил: - Ты вроде бы про смертоубийство? Савка похолодел. Он увидел, как поджались у Омели губы. Непонятно устроена у него голова: вычудит такое, чего не ждешь. - Какое смертоубийство? - заюлил Савка. - Перекрестись, Омеля. Я говорю, тайга - она страшная, все пропасть можем. Придумаешь - смертоубийство! - И задом, задом попятился от Омели. Тот провожал его тяжелым, продолжительным взглядом. "Пошто он мне про обиды толкует? - соображал Омеля. - Со своей корыстью толкует? Тайга - она все укроет... Не добро у него на уме..." Трое ушкуйников ушли по следу лосиного стада и не вернулись. Ждали их день - и двинулись дальше. Пал мороз, обжигавший горло и легкие. Воздух шуршал при дыхании. Под снегом и льдом была топь. На широких сугробах-кочках стояли чахлые промерзшие сосенки. По сосенке на каждой кочке. Молодой ратник, протаптывающий путь, взмахнул рукам и провалился под снег. Он барахтался в черной жиже, она дымилась белым густым паром и расползалась, съедая снег. Ушкуйники отступали. |
|
|