"Алексей Домнин. Матушка-Русь" - читать интересную книгу автора

распутать по ниточке. Доныне гадают ведуны, как распутать его, и не могут
дознаться. Оттого и перепутана жизнь на Руси, вкривь и вкось вихляется.
Так сказывала Святославу бабка его. Несмышленышем был тогда княжич, не
мог понять странных бабкиных наговоров.
У бабки были влажные и горячие глаза половчанки и седая коса, по-русски
уложенная венцом. Поверх мягкой собольей шапки она накидывала черный
атласный плат, сколов его у подбородка золотой брошью. Оттого лицо ее
казалось полней и темнее.
Редко выходила бабка из своей светлицы. Дородная, величавая сидела она
в низком кресле с резными подлокотниками и смотрела, не видя, перед собой.
О чем думала эта властная женщина?
Иногда, просыпаясь ночью, княжич слышал, как шаркает она по скрипучим
половицам и стучит тяжелым посохом.
Пятнадцать лет не снимала бабка траур по муже своем. Говорили, что в ту
ночь: когда умер дед, князь черниговский, призвала она тайно сына Олега с
дружиной и заперлась в городе. А к Чернигову уже подступало войско дедова
брата - по старшинству ему переходило княжество. Но не в бабкином характере
упускать богатый удел - из Чернигова рукой подать на Киевское великое
княжение.
Было сыро и зябко, висели над городом рыхлые тучи, глухо плыл над
колокольнями заупокойный звон. В княжьем тереме выли плакальщицы, у крыльца,
под седлом и в богатой сбруе, стоял любимый дедов конь и рыл землю копытом.
За городом чадили костры, тесно стояли повозки, отдыхали после дальнего
похода воины.
А бабка, на башню ворот городских поднявшись, кричала дедову брату:
- Прилетел, ворон, на мертвечинку? Ужо дадим тебе испить живой
кровушки! А ну как захлебнешься? - И хохотала торжествующе.
А тот в бессильной ярости скрипел зубами и лишь об одном просил -
пустить с братом проститься.
Не пустила бабка.
Похоронила деда. У Олега, отца Святослава, в такую пору рука на битву
не поднялась. Ушли они из Чернигова, оставив город дедову брату. С тех пор
не могла простить бабка сыну давней его нерешимости.
Святослав боялся жгучих бабкиных глаз. И влекли они и пугали.
При внуке глаза ее теплели, разглаживались морщины над переносьем. Она
усаживала рядом большелобого княжича, гладила его мягкие кудри.
Мудрость старых людей - однобока, но горяча и цепка. Обожжет тебе
сердце, захватит разум, и нет сил ей противиться. Сколько лет минуло, а
слова бабкины свежи в памяти.
Однажды, слушая какую-то жалостливую книжную повесть, разревелся
навзрыд Святослав. Оттолкнула его бабка, глаза, как ножи, сверкнули.
- Сердце твое из теста, как у отца. Уходи! - и замахнулась посохом.
Но вдруг привлекла княжича, обхватила голову сухими ладонями и горячо
зашептала:
- Ты разрубишь клубок Сварогов, ты будешь великим князем над всей
землей русской. Хочешь?
У нее тряслись щеки, глаза будто пронзали насквозь. Святославу было
страшно. Бабка дышала ему в лицо:
- Изгони жалость из сердца и напитай его хитростью.
Она откинулась в кресле и заговорила громко и зло: