"Стивен Дональдсон. Сила, которая защищает (Хроники Томаса Кавинанта Неверующего 3)" - читать интересную книгу автора

- Он умер всего несколько дней тому назад! Его никогда не
существовало!
В порыве гнева он лягнул кофейный столик онемевшей ногой. Тот
отлетел, ударился о стену, от сотрясения упала и разбилась фотография
Джоан. Кавенант пнул ногой диван, бросился к книжному шкафу и одну за
другой стал сбрасывать на пол книги.
В мгновение ока чистота и порядок, за которыми он так следил с тех
пор, как заболел проказой, превратились в опасный хаос. Порывистыми
движениями он выхватил из кармана перочинный нож, открыл его, бросился в
спальню и принялся кромсать подушку со следами запекшейся крови на ней. В
воздух взвилась туча белоснежных перьев, кружась и оседая на пол, на
кровать, на остальную мебель. Увидев это, Кавенант сунул нож в карман и,
хлопнув дверью, выбежал из дома.
Позади Небесной Фермы находился лес, и он помчался по тропинке,
направляясь к уединенной хижине, где у него был рабочий кабинет. Если ему
не с кем было поговорить о своих бедах, может быть, он смог бы их описать?
Его пальцы подергивались, как будто он уже печатал на машинке. "Помогите
же мне, помогите, помогите, помогите!" Однако когда он добрался до хижины,
то обнаружил, что здесь уже побывал кто-то. Дверь была сорвана с петель,
лист, вставленный в пишущую машинку, смят, кругом валялись обрывки
рукописей и всякий мусор. Все было в экскрементах, маленькие комнаты
провоняли мочой.
Он тупо уставился на весь этот разгром, пытаясь вспомнить - может
быть, он сам учинил это безобразие? Нет, он твердо знал, что не делал
этого. Это нападение, подобное поджогу конюшни несколько недель тому
назад. Чудовищность неожиданного варварства ошеломила его - он напрочь
забыл о том, что всего несколько минут назад сам творил нечто подобное у
себя в доме. "Нет, я на такое не способен, - подумал он. - Я не безумный.
Я не такой".
У него возникло ощущение, что стены дома сдвигаются, стискивают его
со всех сторон. Удушье сдавило грудь, снова к горлу подкатила тошнота, и
снова это окончилось лишь судорожными спазмами. Стиснув зубы и тяжело
дыша, он выбежал в лес.
Сначала он двигался безо всякой цели, удаляясь от дома с такой
скоростью, на какую только был способен, - точно спасался от кого-то. Но
когда холмы окрасились в цвета заката и в наступающих сумерках стало
трудно пробираться между деревьями, он повернул к городу. Мысль о встрече
с людьми соблазняла и подстегивала его. Спотыкаясь в быстро густеющем
мраке, он чувствовал, как сердце заливают волны сумасшедшей надежды.
Временами у него мелькала мысль, что, может быть, один лишь вид самого
обыкновенного лица, на котором не было бы написано безжалостное осуждение,
мог бы вернуть ему утерянное равновесие, дать возможность спокойно
обдумать все происшедшее и справиться с тем, что так тревожило его.
Он боялся увидеть такое лицо, хорошо представляя себе, как изменится
его выражение при виде него.
И все же он резкими рывками продолжал двигаться к городу - точно
порхающий мотылек, бездумно летящий навстречу своей гибели. Окружающие
сторонились его из-за смертельной болезни, которая притаилась в крови, и с
этим он ничего поделать не мог. И все же его неистово тянуло к людям, хотя
общение с ними обещало лишь новые мучения. "Помогите, - молчаливо