"Стивен Дональдсон. Подлинная история: прыжок в столкновение " - читать интересную книгу автора

повиноваться. Серебристое лезвие приблизилось к темному, напряженному соску.
- Ты меня слышишь, - пробормотал он. - Знаю, что слышишь, так что
слушай внимательнее. Я могу заставить тебя порезаться. Захочу, так заставлю
отхватить половину сиськи. Помни об этом, когда тебе захочется свернуть мне
шею. Я собираюсь сломить тебя. Сломить так, что ты полюбишь это, будешь
нуждаться в этом. А я буду ломать тебя до тех пор, пока ты не почувствуешь,
что живешь лишь ради того, чтобы ублажать меня...
Ее глаза по-прежнему казались невидящими, но они полнились немыслимой,
невыразимой мукой.
Она выглядела такой раздавленной, что он едва не отключил имплантат.
Было бы истинным торжеством заставить ее сделать все, что он хотел, -
положить скальпель, встать перед ним на колени и открыть рот, чтобы он мог
вогнать член в ее глотку, - не с помощью имплантата, но силой одного лишь
страха. Его палец уже лег на кнопку.
Но в последний момент инстинкт взял верх. Он не мог рисковать,
пренебрегая ее угрозами. Она могла оказаться сильнее, чем выглядела. Если
она... Эта мысль заставила его сохранить контроль.
Двигаясь как робот - реагируя только на приказы с пульта - она положила
скальпель на место. Энгус приказал ей улыбнуться. Мори повиновалась, но то
было лишь движение губ, лишенное всякого выражения. Потом она покорно
опустилась перед ним на колени.
Его возбуждение уже не было таким сильным, как несколько минут назад:
где-то в глубине своей черной душонки он испытывал разочарование. Его
трусость лишила его чего-то желанного. Но разочарование повергло его в
ярость, а ярость требовала выхода. Он заставил ее открыть рот и вогнал себя
в нее со злобным неистовством. Потом возбуждение схлынуло, уступив место
чувству опустошенности. Не глядя на Мори, он нажал кнопку, погружавшую в
сон, и, оставив ее обнаженной на полу медицинского отсека, поплелся к своей
койке.
Он думал, что устал, но на самом деле ощущал не усталость, а нечто
вроде утраты. Поворочавшись несколько минут, Энгус встал и, бормоча
ругательства, направился на мостик, к командной панели, где включил камеры и
экраны, чтобы оценить ущерб, нанесенный его кораблю.
В борту "Красотки" имелась вмятина размером с пилотскую кабину.
Стальной каркас деформировался, нос выглядел так, словно по нему ударили
тараном.
Возможность починить корабль имелась. Он знал, где ему могут наложить
заплаты, заварить швы, исправить все повреждения. Но знал также, что прежней
"Красотка" уже не будет.
Когда Энгус Термопайл разглядывал нанесенные "Красотке" раны, из его
глаз капали слезы.

7

Больше Энгус Термопайл не бил Мори Хайленд. Она принадлежала ему, а к
своей собственности он относился по-хозяйски.
Побуждаемый злобой и раздражением, проистекавшими из смутного ощущения
того, что он уже не распоряжается своей жизнью, Энгус использовал Мори как
женщину так рьяно, что прошло несколько дней, прежде чем он начал учить ее
управлению "Красоткой". Прежде он редко связывался с женщинами и, по правде