"Стивен Дональдсон. Первое дерево ("Томас Кавинант" #5)" - читать интересную книгу автора

страшного наследства родителей затмевало все благородные стремления. Она
сравнивала себя со Страной - истерзанной произволом Верных и Солнечным Ядом;
Страной, где правят законы жестокости, а не любви.
На примере Ковенанта она познала себя. Даже тогда, когда она еще не
понимала, что в нем так притягательно, ее влекло к нему чисто инстинктивно.
А теперь она окончательно поняла, что хочет стать похожей на него. Она хочет
стать опасной для тех сил, что распоряжаются людьми, как игрушками.
Сейчас, по дороге, она изучала его лицо, мрачное и одновременно светлое
от предчувствий, стараясь до мелочей запечатлеть в памяти этот изможденный
лик пророка, с жесткой линией рта и спутанной, всклокоченной бородой.
Как и Ковенант, Линден пристально смотрела в конец улицы Великанов. И
хотя она провела в обществе Хоннинскрю, Морского Мечтателя, Красавчика и
Первой в Поиске лишь несколько дней, она успела понять, почему в голосе
Ковенанта, когда он говорил о Великанах, с которыми когда-либо был знаком,
звучали боль и любовь одновременно. Но у нее к тому же были собственные
предчувствия и причины нетерпеливо ускорять шаги.
Почти сразу же после того, как пробудился ее дар видения, он стал
источником боли и тревог. Первое острое осознание пришло к ней, когда убили
Нассиса. И с тех пор каждый шаг ее страшит, словно она идет, балансируя над
пропастью, в которой затаились Опустошители; идет по лезвию между жизнью и
смертью, и пути этому не видно конца. Постоянные атаки реального Зла -
моральные и физические, - которое она никогда не сможет одолеть, и так
истерзали ее, заставив страдать от тщетности своих попыток и мучиться от
неуверенности в себе. А тут еще она попала в лапы Верных, в полную власть
Гиббона. Его пророчество и омерзительная сила, которой он осквернил душу
Линден, проникла во все самые потаенные уголки ее сердца и мозга и наполнила
ее отвращением к себе, граничащим с самоотрицанием. Тогда-то она и
поклялась, что ничто в мире не заставит ее снова использовать свой
неожиданный дар.
Но не смогла сдержать клятвы. И если на одной чаше весов лежала ее
уязвленная душа, то на другой - острейшая необходимость в ее уникальной
помощи. Та же самая сверхчувствительность, которая так пугала ее, давала ей
возможность сращивать сломанные кости и исцелять от яда Рысаков. Эта
способность глубоко затронула ее инстинкт медика, восстанавливая личность,
которую она чуть было не утратила, попав из привычного мира в этот.
А потом они пришли в Прибрежье, где Солнечный Яд не имел силы. И вот
там-то, где весь воздух словно дышал здоровьем, среди тихой природы и
цветов, будто сохранивших свежесть с первого дня творения, в обществе
Великанов (особенно Красавчика, чей искрящийся юмор рассеивал любую тьму,
накопившуюся в душе), испытав на себе целебную силу "глотка алмазов", Линден
вновь ощутила почву под ногами. Там она причастилась истинной любви к миру,
там остро прочувствовала дар, который принес Ковенант Мертвым. И именно там
нутром поняла, что ее видение можно в равной мере использовать как во зло,
так и во благо, и что у нее есть возможность попытаться изменить участь,
предуготовленную ей Презирающим.
Ведь старик, чью жизнь она спасла у Небесной фермы, сказал ей тогда:
"Будь честной. Есть еще в мире любовь!" В первый раз за последнее время эти
слова, выплыв в памяти, не вызвали в Линден былого страха и стыда.
Она с трудом поспевала за Ковенантом, стремительно спускавшимся по
лестнице Великанов. Казалось, он ничего и никого не замечает. Зато она