"Тим Доннел. Оковы безмолвия ("Конан") " - читать интересную книгу автора

ему нужны, он будет соблазнять нас свободой или пугать страшной смертью, а
потом... Ты сам знаешь, что потом...
Поглаживая брата по плечу, Дхавана сказал:
- Наше спасение - в этом покрывале и в чудесной силе Конана. Мы сами
соткем себе свободу и поквитаемся со жрецом!
- А вот это я беру на себя! - грозно произнес Конан, сверкнув глазами в
сторону двери.

Глава седьмая

На следующее утро Конана снова привели в купальню, наполненную чистой
водой, и служка, белый от ужаса, на глазах у всех вошел в бассейн, трижды
окунулся и вышел невредимым. После этого Конан с удовольствием выкупался и,
пока его растирали и умащали, краем глаза следил за стоявшим неподалеку
Мерваном.
Служки наполнили кубок вином и замерли, восхищенно глядя на могучего
бойца, в котором народ признал воплощение бога. Пока они глазели, как
непобедимого воина одевают в яркие одежды, Мерван почти неуловимым движением
что-то бросил в кубок. В следующее мгновение он уже смотрел в другую сторону
и неторопливо направился к двери, у которой стояли монахи, готовые
сопровождать Сегира на площадь.
Служка подал Конану кубок вина на золотом подносе. Отрава плескалась в
золотом сосуде, дразня ароматом трав и специй.
Как бы нечаянно Конан уронил с плеч шкуру тигра, сделал шаг и,
запутавшись ногой в шкуре, упал на пол, выплеснув содержимое кубка прямо в
лицо одного из стражников.
Киммериец еле успел вскочить на ноги, подхватил шкуру и отбежал в
сторону - стражник в отчаянии пытался стряхнуть с себя капли отравы, которая
прямо на глазах превращала его лицо и руки в обугленные головешки. Сотрясая
своды зала нечеловеческим воем, по полу катался почерневший кусок мяса. Но
вот стало тихо, от стражника осталась лишь кучка пепла.
Конан схватил тяжелый мраморный стол, на котором только что стоял
кубок, и поднял его над головой, собираясь размозжить голову всякому, кто
посмеет к нему приблизиться. Как и вчера, монахи и служки бросились наутек,
заперев за собой двери. Оставшись один, киммериец опустил стол и огляделся.
На столе у стены стоял кувшин, из которого в кубок наливали вино. Конан
взял кувшин и вылил на ковер немного вина. Мокрое пятно растеклось по ворсу,
в нос ударил пряный аромат. Осушив кувшин в несколько глотков, Конан разбил
его о край бассейна, отошел к стене и стал ждать, что будет дальше.
В окружении свиты, кипя от злости, не уступавшей вчерашней ярости
Конана, в зал стремительно вошел - или, скорее, ворвался - святой Ваджран.
Увидев, что сталось с одним из его верных слуг и во что мог превратиться
воин, который ему так нужен, он до крови закусил губу, сдерживая рвущийся
наружу гнев.
Опять поединок под угрозой, опять Сегир доведен до бешенства. Кто-то
упорно старается уничтожить пленника, но зачем?! Ведь это выгодно всей
братии, теперь богатства текут в храм не узкой рекой, а бурным потоком - уже
сегодня горожане принесли на площадь богатые дары, радуясь возможности
лицезреть божественного воина.
Пленник стоял у стены, угрожающе подняв тяжелый мраморный стол и суля