"Тим Доннел. Конан и лик Зверя ("Конан") " - читать интересную книгу автора

трогать. В общей свалке у нас шансов мало, а доверие варвара нам еще
пригодиться. Пошли!
Разбойники блеснули такой выучкой, что самый придирчивый сотник
туранской армии гордился бы такими солдатами. Еще совсем недавно спящие
воины, в мгновении ока, без суматохи оказались на ногах с оружием наготове,
сбивались в десятки и сотни.
Лошади нетерпеливо рыли землю копытами, но садится в седла никто не
спешил, понимая, что в темноте у конницы преимуществ немного.
Карабат об этом, наверное, не подумал. Гвардейцы подошли слишком близко
к, лагерю, когда там подняли тревогу. Рассчитывая, что мунгане не успеют
подготовиться к отпору, лучший тысячник Ездигерда скомандовал атаку.
Туранцы еще не успели выбраться из зарослей, когда мунгане их молча
атаковали. Они были повсюду: прятались в кустах, сыпались на головы с веток
деревьев, били в лицо и в спину...
У туранцев оставался единственный путь - уже не к победе, а к
спасению - вперед на широкое пространство лагеря, где есть место построить
конницу, и можно встретить врага лицом к лицу.
Но, продравшись через колючие заросли, потерявшие командиров, туранцы
встретили перед собой многочисленные крепко сбитые ряды. Впереди, на рослом
вороном жеребце, во весь опор прямо на них несся обнаженный гигант,
размахивая кривой зуагирской саблей.
В свете равнодушной луны и догорающих костров вспыхнула яростная битва.
Лязг оружия, ржание лошадей, крики и стоны заставили в испуге умолкнуть
голоса лесных зверей и птиц.
Растерянные туранцы подались назад, обратно к влажным зарослям, где их
также ждала смерть. Но недаром солдаты Ездигерда завоевали почти полмира. Их
стойкость, отменная выучка и железная дисциплина вошли в поговорку у народов
хайборийского мира. К тому же, отряд Карабата имел почти трехкратный перевес
в численности. Сквозь джунгли прорывались опоздавшие к началу схватки
гвардейцы и сходу врубались в ряды мунган. Имеющие отличные доспехи, в
тесной схватке они имели явное преимущество перед легковооруженными
разбойниками.
Радхар держался недалеко от северянина и так усердно размахивал саблей,
что вскоре враги стали его избегать, уступая дорогу без боя. Он упорно
прорывался к варвару, и был близок к своей цели, когда над полем прохрипел
турий рог и их атаковали свежие сотни туранцев. Битва вспыхнула с новой
силой, и нахлынувшая волна стальной конницы развела его с киммерийцем. Серый
плюнул с досады и выплеснул свою ярость на гвардейцев Ездигерда.
Вдруг он спиной почувствовал нечто, отчего страх и холод закрались под
сердце шпиона. Радхар поднялся в стременах, с ужасом оглядывая поле боя,
едва успевая отбивать сыпавшиеся на него удары. А когда он увидел, первым
его желанием было вырваться из гущи сражения и мчаться отсюда подальше, пока
не загонит коня. Но вокруг была невообразимая толчея, где люди вдохновенно
резали и рубили друг друга, и о бегстве можно было забыть. Серый сжался в
седле, прикрывшись саблей словно щитом, и неотрывно глядел лишь в одну
сторону. Там, словно невидимый жнец войны, сквозь ревущую и стонущую толпу,
шла сгорбленная фигура, закутанная в черный плащ, с огромным окровавленным
топором в руках. Чудовищный топор мерно поднимался и опускался, круша без
разбора и мунган, и туранцев, оказавшихся на пути старухи.
За черной старухой оставалась широкая кровавая просека, быстро