"Питер О'Доннелл. Единорог" - читать интересную книгу автора

по себе выглядело даже комичным, но только самые извращенные умы могли
получить от этого удовольствие.
Чу издал горловой животный звук. Он вскинул руки с хищно скрюченными
пальцами, потряс ими в невыразимой ярости и снова уронил. Несколько секунд
братья смотрели в упор друг на друга, и в их глазах бешено клокотала
ненависть. Потом внезапно глаза погасли, Близнецы повернулись и уставились
на арену.
Интересно, подумал Либманн, почему Карц не обращает внимания на вечные
ссоры между Локом и Чу. Очевидно, он рассматривал их как единое целое.
- Не беспокойтесь, друзья мои, - ухмыльнулся Суррат. - Сейчас братанам
привезут лекарство. То, что доктор прописал.
Грузовик тем временем остановился, из него вышли двое. За ними кое-как
выбрался третий - крепкий испанец с мускулистым торсом и быстрыми глазами на
смуглом лице. Руки у него были скованы за спиной. В том, как он поднимался к
арене между двух конвоиров, чувствовался вызов.
Когда они оказались в середине круга, с испанца сняли наручники. Затем
конвоиры оставили его одного. Он стоял и молча потирал запястья.
- Внимание, - сказал Карц, и, хотя он и не подумал повысить голос, его
слова услышали все, кто находился в амфитеатре. - Этого человека зовут
Валлманья. Он подписал контракт, чтобы служить у меня. Контракт включает
условия, которые должны соблюдать обе стороны. Вы их прекрасно знаете. -
Карц медленно обвел взглядом амфитеатр, и те, на кого падал его взгляд,
испытывали тревогу. Молчание сделалось гробовым. - Этот человек, - продолжал
Карц, - оказался для нас непригоден. - Последнее слово он произнес с особым
нажимом. - Он виновен в употреблении нассавара, зеленого табака. Это
наркотик, и его употребление запрещается параграфом двадцать четыре нашего
контракта. Этот человек должен умереть. Как и положено в случае смерти
любого из вас - случись она в бою или при иных обстоятельствах, -
причитающиеся скончавшемуся деньги переходят в общий котел и будут поделены
между теми, кто останется в живых, когда дело будет сделано.
Либманн смотрел на лица собравшихся, пытаясь уловить выражение
неловкости и неудовольствия. Но ничего такого он не обнаружил. Кто-то
выглядел напряженным, кто-то довольным, одни проявляли - по крайней мере,
внешне - большую, другие меньшую заинтересованность. Это не удивляло
Либманна: так обычно вели себя те люди, которые успели повидать всякое и
кому слово "смерть" казалось абсолютно привычным и лишенным особого
содержания. Они составляли костяк этой маленькой армии.
- Итак, Валлманья, - продолжал Карц. - Чем будете сражаться?
Тот посмотрел, прищурившись, не на Карца, а на Близнецов, потом сказал:
- Штыком.
Карц повернулся к Либманну.
- У нас есть штык?
- Вообще-то штыки уставом не предусмотрены... Может, правда, завалялись
где-то в лагере...
- У меня есть, - сказал Суррат. - Под сиденьем джипа. Моего джипа. Штык
лучше, чем нож...
- Принесите, - распорядился Карц, и Суррат быстро отправился вниз,
туда, где в ряд стояли машины.
- Значит, он может выбирать оружие? - спросил Картера сосед-африканер.
- Ну да. У них в фургоне есть много чего: ножи, топор, кистень, сабля,