"Питер О'Доннелл. Недоступная девственница" - читать интересную книгу автора

общается.
- Звучит впечатляюще.
- Но все как раз очень просто и бесхитростно. От этой простоты кажется
иногда, что мне тысяча лет. Я как-то размягчаюсь, потому что потихоньку
чувствую себя его матушкой. Ну, не совсем матушкой...
Тут Модести запнулась, потому что Вилли хмыкнул, потом сказал:
- Я когда-то был знаком с одной девицей, так она сильно смахивала на
этого твоего доктора. Хотела всегда как лучше, только запросто могла
наломать дров. Прямо как щенок сенбернара. Я чувствовал себя отцом. Ну не
совсем отцом. Короче, спать с ней было одно удовольствие. Освежало, как
сауна.
Модести усмехнулась:
- Вряд ли у нас с Джайлзом дойдет до этого. У нас слишком много дел, но
думаю, что это тоже освежает, как сауна. Ладно, Вилли, что новенького дома?
Минут десять они болтали о том о сем, потом сеанс связи закончился.
Модести вернулась к себе, приняла душ, потом направилась в больницу.
Разговор с Вилли Гарвином поднял ей настроение. Вилли был всегда рядом,
всегда такой же - верный, преданный, согласный занимать то несколько
загадочное в глазах посторонних место в ее жизни. Очень немногие могли
понять, что это было сверхпривилегированное место.
В семь утра Модести разбудила Джайлза, накормила его завтраком, а потом
пошла в дом Мбарака, чтобы поспать хотя бы несколько часов. Она уже стала
раздеваться, когда в окне увидела приближающийся "лендровер", а за ним
грузовик. Во второй машине был водитель и двое полицейских в форме. Модести
вспомнила, что вчерашний курьер упоминал полицейских. Обе машины
остановились возле домика Пеннифезера. Модести вздохнула, застегнула брюки,
надела рубашку и вышла из дома.
У домика доктора шла какая-то оживленная дискуссия. Ангел и Джон
выглядели смущенно и грустно. Джайлз, отчаянно жестикулируя, выражал
несогласие с полицейскими. Когда он сделал очередное неловкое движение и
выбил из руки одного из блюстителей порядка мухобойку, Модести испытала
приступ тревоги. Она-то знала, что в недавно получившей независимость
Танзании представители власти весьма ревниво оберегают свое достоинство.
Сержант, похоже, насмотрелся военных фильмов. Заложив руки за спину,
развернув плечи и выпрямившись, он пролаял доктору Пеннифезеру:
- По приказу министерства разрешение на работу аннулировано. И нечего
спорить. На ваше место направлен африканский доктор. Он прибудет завтра.
Пеннифезер почесал затылок, поморгал и сказал:
- По крайней мере, разрешите мне хоть дождаться его. Я должен ввести
его в курс дел. Я тут не особенно занимался писаниной, и мне нужно обсудить
с ним больных...
- Это совершенно ни к чему. Он знает свое дело, - сержант сердито
хлопнул мухобойкой по ладони. - Вы уезжаете сегодня и все. Это
правительственная политика. Там, где это возможно, иностранцев заменяют
местными кадрами.
Растерянность Пеннифезера постепенно сменилась неудовольствием.
- Если политика правительства состоит в том, что я должен оставить на
произвол судьбы тяжелобольных, то тогда вашему правительству надо дать
коленом под зад... Ой, прошу прощения, Ангел.
Сержант был готов испепелить взором надоедливого докторишку, но тут