"Питер О'Доннелл. Серебряная воительница ("Модести Блейз")" - читать интересную книгу автора

платком и подумал без горечи, что чудо сегодня, видать, не состоится. Потом
возвел очи горе и, пожав плечами, тихо произнес: "Как вам будет угодно, ваше
небесное величество".
Он откусил кусок шоколада и посмотрел на фигурки в черном. В горле
пересохло, во рту был привкус желчи. Затем перед глазами Квинна поплыли
круги, после чего он впал в забытье.

Младшая и более миловидная из двух монахинь подошла к когда-то белым
камням, окаймлявшим внешнюю часть дороги, за которой начинался почти
отвесный обрыв, спускавшийся к реке. Ее спутница стояла у машины. Ей было
лет тридцать пять. У нее был свежий цвет лица, но черты отличались
грубоватостью и резко выделялся большой нос с горбинкой. Младшая монахиня
посмотрела на уходящую вверх дорогу, потом на каменную стену с внутренней
стороны шоссе. Она фыркнула и сказала:
- Пора бы им дать о себе знать. Надоело околачиваться тут целый день.
Черт бы их всех побрал!
Она говорила с чуть гнусавыми интонациями жительницы Ливерпуля,
усиленными носовым американским выговором.
Вторая монахиня недовольно посмотрела на нее.
- Я больше не буду повторять тебе одно и то же, Ангел. - В ее выговоре
чувствовался шотландский акцент. - Когда мы монахини, то должны изъясняться
как монахини, даже друг с другом. И молодой особе не к лицу такие грубые
выражения.
Первая монахиня злобно усмехнулась:
- Ну а пристало ли молодой особе содержать бордель в Новом Орлеане?
- Какой у тебя сегодня злой язычок, Ангел. Если мне и приходилось
оказывать определенные услуги местным джентльменам, то, поверь, это была
лишь профессиональная необходимость. Не я создала этот мир таким, каков он
есть, и мы все должны делать то, что в наших силах.
- Жаль, уважаемая мадам не оказывала лично некоторые из услуг, о
которых просили джентльмены.
- Сейчас не время обсуждать это, милочка, - сухо возразила старшая
монахиня. - Тогда ты, кстати, счастлива была получить работу, да к тому же
это дело далекого прошлого. Скажи спасибо, что там я выбрала именно тебя,
когда мне предложили столь интересное новое занятие...
- Просто только у меня одной хватило смелости, - не сдавалась младшая
монахиня. - Разве Мейзи или Жаклин или кто-то еще смогли бы так поработать
бритвой или фортепьянной струной? А кроме того, есть у меня подозрение, что
ты у нас с фокусами и возжелаешь маленького Ангелочка... - Младшая монахиня
улыбнулась, словно шкодливый ребенок.
Губы старшей монахини вытянулись в тонкую линию.
- У тебя на уме одни гадости, Ангелина, - сухо произнесла она. -
Полагаю, об этом следует поставить в известность мистера Секстона.
Это произвело отрезвляющее воздействие на хорошенькую монахиню. Она
поняла, что зашла слишком далеко. Клару трудно вывести из себя, подумала
она, но когда старая стерва начинает называть тебя Ангелиной, это верный
знак того, что она недовольна. А когда Клара недовольна, от нее можно
ожидать чего угодно. В глазах младшей монахини погасли злобные огоньки и,
напротив, появилось нечто похожее на раскаяние.
- Ну что ты, Клара, я пошутила, честное слово. Просто, когда начинается