"Питер О'Доннелл. Спасение Принцессы ("Модести Блейз")" - читать интересную книгу автора

дерева и запирались на засов снаружи. Поверх зубцов была натянута колючая
проволока. Она, понятно, выглядела новее ворот и даже не успела проржаветь.
Ворота прятались в арке, созданной стеной, и свободное пространство было как
раз заполнено зубцами и проволокой. В восточной части стены имелась
небольшая дверь, тоже из массивного дерева и запиравшаяся изнутри.
Я решил перелезть через стену, а потому извлек из сумки самое
необходимое и переложил в маленький рюкзачок, который надел на спину. Затем
я взял моток нейлоновой веревки с кошкой на конце. Зубья кошки были почти до
самых кончиков обуты в резину, и потому, когда я забросил ее, она не
пикнула.
Подъем шел гладко. Но вдруг я почувствовал, что веревка поехала.
Штукатурка, державшая большой камень, за который я зацепился кошкой, явно
ослабла, и я увидел, что камень восемнадцать дюймов в длину и в фут толщиной
вдруг зашатался и вылез из кладки.
Потом мы оба, я и камень, полетели вниз. Я не хвастаюсь, когда говорю,
что для меня нипочем падение с высоты двадцать пять футов на землю, но, хотя
я и впрямь отлично умею падать, радоваться тут нечему. Радоваться имеют
право те, кто не падает.
Но это падение оказалось не из легких. Я не мог упасть на спину, потому
как у меня был рюкзачок, а в нем много всякой всячины. Кроме того, мне вовсе
ни к чему было, чтобы на меня упал еще и здоровенный камень, поэтому
пришлось отбиваться от него всеми силами. Это было мое последнее
воспоминание о падении. Когда я открыл глаза, то дрожал, словно кот в
морозильнике. Только мое левое плечо горело огнем. Камень валялся в ярде от
меня, и он меня не ушиб. И на спину я тоже, вопреки опасениям, не
приземлился. Зато я вывихнул себе левое плечо. Когда я сел и стал его
ощупывать, то сразу нашел то место, где сустав вышел из паза.
Большая удача...
Я кое-как встал и оперся на стену здоровым плечом, обдумывая ситуацию.
В некоторых кругах мое имя полюбуется уважением. Трудно сказать почему.
Лично я глубоко убежден в том, что Гарвин из тех, кто мог бы с помощью
протекции кое-как добиться звания сумасшедшего.
Я ничего не мог поделать с проклятым плечом, по крайней мере без
посторонней помощи, а потому стоял и баюкал боль, завернув ее в черное
бархатное покрывало, чтобы она там уснула и больше не терзала меня. Это один
из того миллиона приемов, которым я обязан Принцессе. Ну, конечно, за час
или за день этой премудрости не научишься. В пустыне Тар, к северу от
Джодпура, например, жил старик Сиваджи, который уверял, что ему сто двадцать
семь лет. Он явно сочинял, потому как было ему никак не меньше ста
пятидесяти. В свое время Принцесса отправила меня к нему на стажировку, и я
провел у него два самых чудных месяца в жизни - и научился разным полезным
штучкам.
Когда боль наконец забылась сном, я продвинулся еще немного по стене и
забросил кошку. На этот раз я повисел на веревке минут пять и лишь потом
начал подниматься. Нет ничего приятного в подъеме с помощью одной руки и
двух ног, но это, похоже, вполне осуществимо, потому что лично мне удалось
забраться на стену. Затем я перекинул веревку вниз и стал спускаться.
Две минуты спустя я подкрался к окну в западной части замка, в котором
горел свет. Занавеси не были задернуты, и я заглянул внутрь. Я увидел камин,
который горел вовсю, и пятерых парней. Четверо сидели за столом и резались в