"Сергей Донской. Матерый " - читать интересную книгу автора

выдвинутой на ключевую позицию в Курганской области, уже почти стал
Италь...
Черт! Руднев нахмурился. Если уж он сам под страхом смерти запретил
приближенным поминать свою прежнюю кличку, то в первую очередь следовало
отвыкать от нее самому. Нелегко, конечно, навсегда откреститься от прежнего
авторитетного имени, но теперь оно было совершенно некстати. Итальянцы, они
пусть строят свои коза ностра на Сицилии или в бесчисленных, как щупальца
спрута, телесериалах. Да в дешевых книжонках типа "Конь в пальто", одну из
которых однажды подложили на рудневский стол злопыхатели. Там описывался
некий курганский мафиози по прозвищу Итальянец, описывался не с лучшей
стороны, но довольно правдоподобно, надо признать. Необходимо оградить себя
от всяческих грязных намеков. Был Итальянец, да сплыл. А выплыл завтрашний
глава областной администрации со всеми причитающимися ему правами и
полномочиями. В этой ипостаси он не должен был иметь темного прошлого и
подозрительных кличек.
Руднев окинул взором пиршественные столы бандитов, опоясавшие
бойцовский ринг. Теперь снизойти к ним из ложи не позволял статус, но зато
сверху они смотрелись как на ладони. Хрустели осетровыми хрящами, булькали
шампанским, бренчали золотыми ошейниками, скрежетали перстнями о перстни.
Все как обычно. Полный контроль над ситуацией. Братва внизу, а он над ней -
завтрашний губернатор, который после трудов праведных во имя процветания
родного края явился полюбоваться спортивными состязаниями вместе с
земляками.
Руднев скользнул взглядом по переполненным трибунам и саркастически
искривил губы. Народные массы. Быдло электоратское. Рабочая скотина, на
долготерпении и безропотности которой сколочены все финансовые империи и
пирамиды. Вот и сейчас львиная доля выручки от продажи билетов, напитков,
закусок и прочей всячины незримо осядет в рудневских карманах, не говоря
уже о тотализаторе, напрямую подпитывавшем его большую дружную "семью".
Публике действительно было наплевать, куда делись ее кровные денежки.
Единственное, о чем жалели зрители, что даже в борьбе без правил не
позволяется отгрызать носы, выдавливать глаза, отрывать уши и раздавливать
мошонки.
Когда псевдотайский боксер отечественной бурятской сборки завел на
арене свое гнусавое "гин-нннда", плавно водя перед лицом растопыренными
пятернями, публика приумолкла, напряженно гадая: прольется ли кровь на этот
раз? На первый взгляд азиатский лягающийся кузнечик не производил грозного
впечатления, как и его противник, похожий на начинающего культуриста в
обтягивающих плавочках.
Но действительность превзошла все ожидания. Ах, какие эффектные удары
вдруг обрушились на горекультуриста! В челюсть! Под ребра! По печени!
Слева, справа, с разворота! Кулаком, ребром ладони, пяткой!
- Даваа-аа-ай!... Вааа-аа-ай!... Ааа-аа-ай!
Зал взвыл от восторга. Жалобным комариком попискивал микрофон рефери,
которого никто не слушал. Братки стеной поднялись из-за столов, не давая
секундантам выскочить на ринг. Какой еще аут, в натуре, когда мочилово в
самом разгаре?
Крутнувшись на месте, тайский боксер так шарахнул культуриста ногой по
уху, что тот рухнул на колени, оглушенный и беспомощный, в карикатурно
лопнувших на заднице плавках. Оттого, что он мотал головой, пытаясь прийти