"Сергей Донской. Генеральские игры" - читать интересную книгу автора

сам продолжай начатое. В гордом одиночестве".
"Как Будда? - иронически спрашивает товарищ. - Нет, брат, это не по
мне. Кстати, постиг он главный закон мироздания или нет?"
"Постиг, - отвечаю я, мало-помалу оттаивая. - Он пришел к выводу, что в
основе всего сущего лежит страдание. Хочешь избавиться от переживаний - не
привязывайся ни к чему, не прикипай сердцем. Человека, отказавшегося от всех
связей, ожидает освобождение. Так называемая нирвана".
Ответная реплика заставила меня иначе взглянуть на буддийское учение,
казавшееся мне до сих пор весьма стройным и совершенным.
"Сказки Христиана Андерсена, - пренебрежительно хмыкнул товарищ. - Ту,
которая про Снежную королеву, я всегда терпеть не мог. Помнишь Кая, этого
маленького, злобного паршивца, который сидел в своем ледяном дворце и
перебирал снежинки? Тоже своего рода нирвана. Не хотел бы я очутиться в
такой".
"Но страдания-то действительно существуют", - не слишком уверенно
возражаю я.
"Правильно. Только дворцов на всех не напасешься. Так что отсидеться в
сторонке не удастся, даже не надейся. Родился человеком - живи
по-человечески. Настанет срок - умри достойно".
"Никто не даст нам избавленья, - саркастически бормочу я, - ни бог, ни
царь и не герой".
"Вот именно, брат. Как говорится, на Будду надейся, а сам не плошай.
Мир - это такое место, где тобой пообедают и даже спасибо не скажут".
Судя по широкой ухмылке моего товарища, аппетитно жующего ломоть хлеба,
накрытого пластами ветчины и сыра, лично его подобная перспектива ничуть не
пугает. Понятное дело, за его плечами такой богатый опыт, что скушать его
непросто. Но на всякого удалого молодца есть другой удалой молодец. Примерно
в этом духе я и высказываюсь, добросовестно перечисляя всяких там "зеленых
беретов" и "морских котиков".
"Красные шапочки, пингвины, бакланы, - продолжает перечень товарищ. -
Это же просто детский сад, Серега. Круче спецназовца ГРУ может быть только
спецназовец ГРУ. Выставь против одного такого отделение самых бравых
американских вояк, и через минуту они будут хором звать на помощь дядю Сэма
и вопить о неприкосновенности личности гражданина Соединенных Штатов".
"Чем же они такие особенные, эти парни из ГРУ? - забрасываю я удочку. -
В чем их отличие от остальных спецназовцев?"
"Ты уверен, что ты действительно хочешь это узнать?"
"Почему бы и нет?"
"Хм, действительно, почему бы и нет". - Товарищ задумчиво смотрит на
меня, как бы решая, достоин ли я такой чести.
С каждой секундой выражение его глаз нравится мне все меньше и меньше,
а я все больше и больше ощущаю себя мышкой, за которой наблюдает кот. Он еще
не знает, чего ему хочется: позабавиться с любопытным мышонком или отправить
его в пасть вместо очередного бутерброда. Зато знаю я: мне вовсе не хочется,
чтобы мною закусили, независимо от того, скажут ли мне потом спасибо или
нет.
Наконец, когда я уже не знаю, чем занять свои ставшие чересчур
суетливыми руки, товарищ разжимает губы.
"Я мог бы напомнить тебе про некую Варвару, лишившуюся носа из-за
своего любопытства, - говорит он. - Но не стану этого делать. Все-таки