"Дарья Донцова. Созвездие жалких псов (Евлампия Романова)" - читать интересную книгу автора

нам надо вперед всех приехать!
- Ладно, вечером поболтаем, - сказала я и побежала к "девятке".
Димка унесся на "Мерседесе", словно пуля, выпущенная из пистолета. Мы
поехали достаточно тихо. Я расслабилась и бездумно смотрела в окно.
Мелькали дома, магазины, потом вдруг показалось широкое шоссе, появился и
исчез транспарант "Магазин "Три кита".
- Слушай, а куда мы едем? - изумилась я.
- Поминки будут у покойного на даче, - спокойно пояснил Ванька, - в
Алябьеве.
- Ну ничего себе! И где же, адрес какой?
- Соловьиная аллея.
Так это противоположный от нас конец поселка, и я там почти никого не
знаю.
Мы свернули влево и покатили по узкой дороге, впереди показались
первые дачи писательского поселка.
- Слышь, Романова, - пробурчал Ванька, - сегодня отыграем, и все.
- Как это все? - не поняла я.
- Ну, перерыв устроим. Надоело, налабухали на лето, отдохнуть охота.
Какой смысл в Москве париться, заказов мало идет. Впрочем, если хочешь,
можешь одна с "Ямахой" кататься, за оркестр сойдешь.
- Не, Ваняшка, - покачала я головой, - не хочу, жарко очень, и потом
без вас я не смогу, лучше подожду до осени, посижу на даче, почитаю
детективы, телик посмотрю, кайф!
- И мы с Танькой на дачу, - вздохнул Лыков, - хоть я и не люблю
кверху жопой на огороде стоять. У тебя что растет?
- Крапива, - ухмыльнулась я, - на щи. Была зелень, да дети с собаками
повытоптали, а я и не расстраиваюсь. Нет, и не надо, лучше куплю, у меня
при виде грядки и семян сразу мигрень начинается.
- Счастливый у тебя характер, - вздохнул Ванька, - моя Таняха просто
ненормальная. Кабачки, тыквы, помидоры, огурцы, клубника. Мрак! Одной воды
для полива три бочки надо, а водопровода нет, таскаю в баклажках из речки.
Ей-богу, никаких заготовок не захочется!
Мы пропрыгали на ухабах, свернули на бетонку и въехали в широко
распахнутые железные ворота.
Дом был высотой с наш, но в ширину намного превосходил его, два крыла
и средняя часть, просто усадьба. Небось тут чертова туча комнат.
Безукоризненно вежливая горничная провела нас на задний двор. Там,
под цветным шатром, был сервирован стол, а чуть поодаль сооружена эстрада.
Не успели мы устроиться на помостках, как стали появляться люди.
Часам к пяти вечера присутствующие окончательно забыли, зачем
собрались. Кое-кто, довольно сильно набравшись, отправился в дом на мягкие
диваны. Небольшая группка фальшиво выводила песню, а один из участников,
потный мужик в очень измятой и очень дорогой шелковой рубашке, подошел к
помосту, вытащил сто долларов, слегка покачиваясь, влез на эстраду, сунул
зеленую бумажку мне в вырез сарафана и прогудел:
- Эй, ребята, "Мурку" могете?
- Могем, - ответила я, выуживая купюру, - запросто.
Димка с Ванькой переглянулись, и дальше вечер потек по знакомому
руслу: "Мурка", "Зайка моя", "Калина красная"... Потом "быстренькое" и
"тихонькое".