"Френсис Дорнбридж. Ключ от Венеции " - читать интересную книгу автора

Гайда, могли догадаться, что на самом деле происходит в глубине его души. И
один из них отважился на вопрос. Сержант Томпсон, наблюдавший, как
внимательно инспектор изучал экземпляр книги Хи лари Беллока "Сонеты и
стихотворения", возвращенный из лаборатории, рискнул спросить:
- Вернули чистым, как из карантина, не так ли, сэр?
- О, да, лаборатория отвела от книги всякие подозрения, - ответил
Гайд, задумчиво взвешивая её на ладони. - Очевидно, они, как всегда, правы.
И все же я не могу с ними полностью согласиться.
- Почему же, сэр?
- Понимаете, Томпсон, в книге не обязательно должны быть тайный код
или послание, написанное невидимыми чернилами, чтобы... как сказать...
чтобы она представляла интерес. Было бы весьма любопытно снова пустить её в
обращение. Это могло бы привести в движение неизвестные нам силы,
оказавшиеся не у дел, пока книга находилась у нас.
- Как вы полагаете поступить, сэр?
Инспектор Гайд потянулся за шляпой и как всегда мягко ответил:
- Что ж, начать следует с передачи всех вещей покойного его брату. Как
вы считаете, сержант?

* * *

Инспектор стоял перед ярко-желтой дверью студии Филиппа Хольта в
Вестминстере, собираясь позвонить. Когда его рука уже потянулась к кнопке
звонка, взгляд невольно привлек поразительный портрет покойного Рекса
Хольта в витрине. "Машинистки делают крюк, чтобы поглазеть на него", -
говорил Филипп Хольт, и инспектор теперь убедился в справедливости его
слов.
Гайд не впервые видел этот портрет: в уменьшенном виде он появился на
страницах некоторых воскресных газет. Рекс Хольт и в самом деле был, говоря
словами его старшего брата, "фантастически красивым чертом".
"-Не слишком ли красив он оказался для себя самого? - подумал Гайд. -
И не следы ли слабости отразились в форме его челюсти, не терпимость ли к
своим грешкам - в рисунке его полных губ? И если говорить откровенно, не
было ли это лицо лицом испорченного ребенка, чьи приятные черты и
отсутствие характера затянули его в глубокую трясину? Или все это -
результат моего больного воображения?"
Он нахмурился и нажал кнопку звонка.
Изнутри донесся стук каблучков по лестнице, и мгновение спустя дверь
открылась. Ему улыбалось удивительно хорошенькое личико с зелеными глазами.
- Инспектор Гайд, если не ошибаюсь? Я видела вашу фотографию в
журнале. Я - Рут Сандерс, секретарь мистера Хольта. Прошу, входите.
Она провела его вверх по короткой крутой лестнице и, хотя инспектор
был счастлив в браке и очень серьезно относился к своей работе, он не мог
не восхититься грациозной формой ног, мелькавших перед его глазами.
Минуя распахнутую дверь, он обратил внимание на хорошо оборудованную
фотостудию, просматривавшуюся в глубине. Филипп Хольт был не один. В нише,
у огромного окна с прекрасным видом на Биг-Бен, Темзу и часть зданий
парламента, стоял коренастый солдат. В обезьяноподобной фигуре Гайд признал
капра ла Энди Вильсона, лучшего друга покойного Рекса.
- Надеюсь, я не помешал? - вежливо спросил инспектор.