"Вальтер Дорнбергер. Фау-2: Сверхоружие Третьего Рейха " - читать интересную книгу автора

что такое покой, никогда не отдыхал и никогда не расслаблялся. Обмениваясь
бесчисленными рукопожатиями, я продолжал слышать отсчет, звуки которого
доносились и сюда.
"Два девять один... два девять два... два девять три..."
Тон был все таким же высоким, как и несколько минут назад. Никто к нему
не прислушивался; все были слишком возбуждены. Большую часть присутствующих
устраивало, что старт прошел без сучка без задоринки. Мне пришлось призвать
к тишине, поскольку эксперимент еще не завершился. Через несколько секунд
ракете, которая мчится со скоростью порядка 4800 километров в час, предстоит
снова войти в земную атмосферу. Стремительно возрастающее сопротивление
воздуха затормозит ее до 3200 километров в час. Как часто мы обсуждали, что
произойдет на этом самом опасном участке траектории! Мы до сих пор не знали,
выдержит ли ракета такие перегрузки. Что произойдет, когда обшивка
раскалится до 680 градусов, - эту цифру дали испытания в аэродинамической
трубе: не слетит ли, как шелуха, металлическая кожа ракеты? не разлетится ли
она на куски задолго до того, как коснется земли?
Вот оно! Высота тона отсчета резко упала, и теперь слабеющий голос
звучал так, словно из воздушного шарика выходил воздух.
"Два девять четыре... два девять пять... два девять шесть..."
Удар!
Отсчет прекратился.
Глядя друг на друга, мы понимали: сейчас, и только сейчас можно
утверждать, что наш эксперимент прошел успешно. Энергия соударения ракеты с
землей составляла 1 800 000 килоджоулей, как у пятидесяти железнодорожных
экспрессов, каждый массой 100 тонн, которые на скорости 100 километров в час
одновременно врезались в препятствие.
Выслушав отчеты инженеров, мы поехали в измерительный корпус, чтобы
подвести итоги эксперимента. На больших деревянных столах были разложены
карты, на которых фиксировался курс ракеты, летевшей почти строго на восток
через залив Пенемюнде и завершившей свой путь примерно в 30 километрах от
побережья Померании. Кроме точки старта, на картах были на всем протяжении
траектории отмечены места расположения измерительных пунктов и теодолитов,
которые с помощью оптики отслеживали и фиксировали на пленку полет ракеты на
идущем вверх первом участке траектории. По прибытии мы выслушали сообщение
капитана авиации доктора Штейнхофа: точка удара, скорее всего, может быть
найдена в 200 километрах отсюда. И сразу же после доклада Штейнхоф вылетел
на разведку на "Мессершмите-111".
Поскольку мы всегда запускали ракеты в сторону моря, в каждой из них
была емкость с краской, оставлявшая на воде огромное ярко-зеленое пятно,
хорошо заметное с воздуха. Как только самолет, летящий на большой высоте,
замечал такое пятно, наблюдатель радировал кораблям, сообщая, где можно его
найти. Сделав примерную привязку пятна к какому-либо пункту на берегу,
самолет возвращался в Пенемюнде.
Я припомнил, как Штейнхоф буквально налетел на меня. Весенним днем 1939
года я приехал на испытательную площадку номер 1 для проведения статических
испытаний и уже собирался возвращаться, когда, к моему удивлению, меня
внезапно остановил молодой человек лет двадцати с небольшим, который с
выражением неподдельного энтузиазма схватил за руку и воскликнул:
- Господин Дорнбергер, вы должны взять меня! Я всецело ваш! Я хочу
остаться!