"Кристина Дорсей. Море соблазна ("Море" #4)" - читать интересную книгу автора

Изображать рыцаря из-за какой-то бабенки?
Дивон одарил ее недовольным взглядом, но она наклонилась и вытерла
кровь с его губ. Пеньюар ее распахнулся, однако она и не позаботилась о том,
чтобы прикрыть обнаженную грудь. - Дамочка сбежала еще до того, как началась
драка. - Лил усмехнулась. - Должно быть, она просто побоялась, что ей
придется остаться и подбирать с земли обломки ее рыцаря в сверкающих
доспехах.

С трудом переводя дыхание, Фелисити прислонилась к белой оштукатуренной
стене какого-то дома за Традд-стрит. Вцепившись в свой саквояж и
уворачиваясь от встречных, она бежала от самой пристани, стремясь оказаться
как можно дальше от тех ужасных, затеявших драку мужчин.
Шмыгнув носиком, девушка все же преодолела сильнейшее желание тут же
сползти по стене этого белого домика и заплакать в голос. Ноги ее гудели,
руки, казалось, вот-вот отвалятся, а незнакомая доселе жара душила ее
нестерпимо.
- Господи, да как же они ее здесь выдерживают? - пробормотала Фелисити,
шаря ослабевшей рукой в ридикюле в поисках носового платка. Пот заливал ее
лицо, и, подняв тяжелую черную вуаль, она вытерла горячие капли, а затем,
сообразив, что вдовий наряд не спас ее даже от посягательств на скромный
саквояж, скинула и проклятую шляпу. При воспоминании о саквояже, рука ее
непроизвольно стиснула его кожаный бок, дабы удостовериться, что злополучный
багаж по-прежнему находится в полном ее владении.
Девушка со вздохом встряхнула и расправила в руках вуаль, еще минуту
назад не пропускавшую к ней ни глотка прохладного морского ветерка. Может
быть, конечно, эти отвратительные мужчины из порта и не поверили ее
вдовству, но уж вели-то они себя действительно как последние свиньи; а ведь
за весь свой путь сюда, на юг, Фелисити видела от людей лишь внимание и
заботу.
И все-таки, несмотря на нынешнюю ситуацию, Фелисити признавала, что
идея вдовьего маскарада была внушена ей свыше, почти так же, как и план
поездки на Юг для спасения детей несчастной Эсфири. Своевольная девушка
подогревала и утешала себя тем выражением любви и восхищения, которое
непременно засияет на лицах отца и Иебедии, когда она вернется в Нью-Йорк с
тремя ребятишками.
Но как бы сладостны ни были эти картины, насладиться ими сполна у
Фелисити не было сейчас времени. Она задыхалась от жары, ее мучили усталость
и голод, какого она еще ни разу в жизни не испытывала. Впрочем, она знала,
что все эти неприятности исчезнут, стоит ей лишь добраться до своей кузины
Луизы, проживавшей неподалеку отсюда, на Митинг-стрит, и девушка мечтательно
вздохнула, представив себе приготовленные для нее прохладные, благоухающие
лавандой простыни. Затем она решительно отбросила надоевшие вуаль и шляпку,
твердо уверенная в том, что, как только она попадет под спасительный кров
Луизы и ее мужа Кира, сталкиваться с ужасными грабителями ей больше не
придется.
Немного осмотревшись и сориентировавшись, Фелисити осторожно вышла на
улицу. Увы, она почти не узнавала Чарлстона: в Нью-Йорке много говорили о
сражении, разгоревшемся на окраинах города, но о подлинных последствиях
разрушительной войны там и не подозревали; на Севере упоминались лишь
солдатские парады, негры, попрятавшиеся кто где да нудные политические