"Федор Михайлович Достоевский. Роман в 9 письмах." - читать интересную книгу автора

ибо по достовернейшим справкам. к которым по счастливейшему для меня случаю
успел я прибегнуть и кстати и во-время, узнал я, что тетушка ваша
скончалась ровно целые сутки спустя после безбожно определенного вами в
письме своем срока для кончины ее. Я не кончу, если буду исчислять все
признаки, по коим узнал о вашем относительно меня вероломстве. Довольно
даже того для беспристрастного наблюдателя, что во всяком письме своем
именуете вы меня своим искренним другом и называете любезными именами, что
делали, по моему разумению, не для чего иного, как с тем, чтобы усыпить мою
совесть.
Приступлю теперь к главному вашему относительно меня обману и
вероломству, состоящему именно: в беспрерывном умалчивании в последнее
время о всем том, что касается общего нашего интереса, в безбожном
похищении письма, в котором, хотя темно и не совсем мне понятно, объяснили
вы наши обоюдные условия и соглашения, в варварском насильном займе трехсот
пятидесяти рублей серебром, без расписки, сделанном у меня в качестве
вашего половинщика; и, наконец, в гнусной клевете на общего знакомого
нашего Евгения Николаича. Ясно вижу теперь, что хотелось вам доказать мне,
что с него, с позволения сказать, как с козла, нет ни молока, ни шерсти и
что он сам ни то ни сё, ни рыба ни мясо, что и поставили ему в порок в
письме своем от шестого числа сего месяца. Я же знаю Евгения Николаича как
за скромного и благонравного юношу, чем именно может он и прельстить, и
сыскать, и заслужить уважение в свете. Известно тоже мне, что вы каждый
вечер, в продолжение целых двух недель, клали в карман свой по нескольку
десятков, а иногда и до сотни рублей серебром, держа палки и банки Евгению
Николаичу. Теперь же вы от этого всего отпираетесь и не только не
соглашаетесь возблагодарить меня за старания, но даже присвоили
безвозвратно собственные деньги мои, соблазнив меня предварительно
качеством вашего половинщика и обольстив меня разными выгодами, имеющими
быть на долю мою. Присвоив же теперь беззаконнейшим образом себе мои и
Евгения Николаича деньги, возблагодарить меня уклоняетесь, употребляя для
сего клевету, которою и очернили безрассудно в глазах моих того, кого я
стараниями и усилиями своими ввел в дом ваш. Сами же, напротив, по
рассказам приятелей, до сих пор чуть-чуть не лижетесь с ним и выдаете всему
свету за первейшего вашего друга, несмотря на то что в свете нет такого
последнего дурака, который бы сразу не угадал, к чему клонятся все ваши
намерения и что именно значат на деле дружелюбные и приятельские отношения
ваши. Я же скажу, что они значат обман, вероломство, забвение приличий и
прав человека, богопротивны и всячески порочны. Ставлю себя примером и
доказательством.
Чем я вас оскорбил и за что вы со мною таким безбожным образом поступили?
Кончаю письмо. Я объяснился. Теперь заключаю: если вы, милостивый мой
государь, в наикратчайшее по получении письма сего время не возвратите мне
сполна, во-первых, мною вам данной суммы, триста пятьдесят рублей серебром,
и, во-вторых, всех за тем следующих мне, по обещанию вашему, сумм, то я
прибегну ко всевозможным средствам, чтобы принудить вас к отдаче даже
открытою силою, во-вторых, к покровительству законов, и, наконец, объявляю
вам, что обладаю кое-какими свидетельствами, которые, оставаясь в руках
вашего покорнейшего слуги и почитателя, могут погубить и осквернить ваше
имя в глазах целого света.
Позвольте пребыть и проч.