"Федор Михайлович Достоевский. Дядюшкин сон" - читать интересную книгу автора

были приняты, или приняты чрезвычайно странным образом. Князь даже не
узнавал своих прежних знакомых. Утверждали, что он и не хотел узнавать.
Посетил его и губернатор.
Он воротился с известием, что, по его мнению, князь действительно немного
помешан, и всегда потом делал кислую мину при воспоминании о своей поездке
в Духаново. Дамы громко негодовали. Узнали наконец одну капитальную вещь,
именно: что князем овладела какая-то неизвестная Степанида Матвеевна, бог
знает какая женщина, приехавшая с ним из Петербурга, пожилая и толстая,
которая ходит в ситцевых платьях и с ключами в руках; что князь слушается
ее во всем как ребенок и не смеет ступить шагу без ее позволения; что она
даже моет его своими руками; балует его, носит и тешит как ребенка; что,
наконец, она-то и отдаляет от него всех посетителей, и в особенности
родственников, которые начали было понемногу заезжать в Духаново, для
разведок. В Мордасове много рассуждали об этой непонятной связи, особенно
дамы. Ко всему этому прибавляли, что Степанида Матвеевна управляет всем
имением князя безгранично и самовластно; отрешает управителей, приказчиков,
прислугу, собирает доходы; но что управляет она хорошо, так что крестьяне
благословляют судьбу свою. Что же касается до самого князя, то узнали, что
дни его проходят почти сплошь за туалетом, в примеривании париков и фраков;
что остальное время он проводит с Степанидой Матвеевной, играет с ней в
свои козыри, гадает на картах, изредка выезжая погулять верхом на смирной
английской кобыле, причем Степанида Матвеевна непременно сопровождает его в
крытых дрожках, на всякий случай, - потому что князь ездит верхом более из
кокетства, а сам чуть держится на седле. Видели его иногда и пешком, в
пальто и в соломенной широкополой шляпке, с розовым дамским платочком на
шее, с стеклышком в глазу и с соломенной корзинкой на левой руке для
собирания грибков, полевых цветков, васильков; Степанида же Матвеевна
всегда при этом сопровождает его, а сзади идут два саженные лакея и едет,
на всякий случай, коляска. Когда же встречается с ним мужик и, остановясь в
стороне, снимает шапку, низко кланяется и приговаривает: "Здравствуй,
батюшка князь, ваше сиятельство, наше красное солнышко!" - то князь
немедленно наводит на него свой лорнет, приветливо кивает головой и ласково
говорит ему "Bonjour, mon ami, bonjour!", и много подобных слухов ходило в
Мордасове; князя никак не могли забыть: он жил в таком близком соседстве!
Каково же было всеобщее изумление, когда в одно прекрасное утро разнесся
слух, что князь, затворник, чудак, своею собственною особою пожаловал в
Мордасов и остановился у Марьи Александровны! Все переполошилось и
взволновалось. Все ждали объяснений, все спрашивали друг у друга: что это
значит? Иные собирались уже ехать к Марье Александровне. Всем приезд князя
казался диковинкой. Дамы пересылались записками, собирались с визитами,
посылали своих горничных и мужей на разведки. Особенно странным казалось,
отчего именно князь остановился у Марьи Александровны, а не у кого другого?
Всех более досадовала Анна Николаевна Антипова, потому что князь приходился
ей как-то очень дальней родней. Но, чтоб разрешить все эти вопросы, нужно
непременно зайти к самой Марье Александровне, к которой милости просим
пожаловать и благосклонного читателя. Теперь, правда, еще только десять
часов утра, но я уверен, что она не откажется принять своих коротких
знакомых. Нас, по крайней мере, примет она непременно.