"Идиот (обложка книги) " - читать интересную книгу автора

княжны. Он отворил калитку молодому офицеру, и толкнул его в ход, а тому
даже и не толчка, а только разве одного взгляда надо было, - не пропал бы
даром! За немногими исключениями, супруги прожили вс╕ время своего долгого
юбилея согласно. Еще в очень молодых летах своих, генеральша умела найти
себе, как урожденная княжна и последняя в роде, а может быть и по личным
качествам, некоторых очень высоких покровительниц. Впоследствии, при
богатстве и служебном значении своего супруга, она начала в этом высшем
кругу даже несколько и освоиваться.
В эти последние годы подросли и созрели все три генеральские дочери,
Александра, Аделаида и Аглая. Правда, все три были только Епанчины, но по
матери роду княжеского, с приданым не малым, с родителем, претендующим
впоследствии, может быть, и на очень высокое место и, что тоже довольно
важно, - все три были замечательно хороши собой, не исключая и старшей,
Александры, которой уже минуло двадцать пять лет. Средней было двадцать
три года, а младшей, Аглае, только что исполнилось двадцать. Эта младшая
была даже совсем красавица и начинала в свете обращать на себя большое
внимание. Но и это было еще не вс╕: все три отличались образованием, умом
и талантами. Известно было, что они замечательно любили друг друга, и одна
другую поддерживали. Упоминалось даже о каких-то будто бы пожертвованиях
двух старших в пользу общего домашнего идола - младшей. В обществе они не
только не любили выставляться, но даже были слишком скромны. Никто не мог
их упрекнуть в высокомерии и заносчивости, а между тем знали, что они
горды и цену себе понимают. Старшая была музыкантша, средняя была
замечательный живописец; но об этом почти никто не знал многие годы, и
обнаружилось это только в самое последнее время, да и то нечаянно. Одним
словом, про них говорилось чрезвычайно много похвального. Но были и
недоброжелатели. С ужасом говорилось о том, сколько книг они прочитали.
Замуж они не торопились; известным кругом общества хотя и дорожили, но вс╕
же не очень. Это тем более было замечательно, что все знали направление,
характер, цели и желания их родителя.
Было уже около одиннадцати часов, когда князь позвонил в квартиру
генерала. Генерал жил во втором этаже и занимал помещение по возможности
скромное, хотя и пропорциональное своему значению. Князю отворил ливрейный
слуга, и ему долго нужно было объясняться с этим человеком, с самого
начала посмотревшим на него и на его узелок подозрительно. Наконец, на
неоднократное и точное заявление, что он действительно князь Мышкин, и что
ему непременно надо видеть генерала по делу необходимому, недоумевающий
человек препроводил его рядом, в маленькую переднюю, перед самою приемной,
у кабинета, и сдал его с рук на руки другому человеку, дежурившему по
утрам в этой передней и докладывавшему генералу о посетителях. Этот другой
человек был во фраке, имел за сорок лет и озабоченную физиономию и был
специальный, кабинетный прислужник и докладчик его превосходительства,
вследствие чего и знал себе цену.
- Подождите в приемной, а узелок здесь оставьте, - проговорил он,
неторопливо и важно усаживаясь в свое кресло и с строгим удивлением
посматривая на князя, расположившегося тут же рядом подле него на стуле, с
своим узелком в руках.
- Если позволите, - сказал князь, - я бы подождал лучше здесь с вами,
а там что ж мне одному?
- В передней вам не стать, потому вы посетитель, иначе гость. Вам к